— Теперь уже, наверное, с размороженным, — заметил Ген, намереваясь встать, уверенный, что она просто нашла способ его выставить.
— Ну все равно, — Светка поглядела на хозяйку. — Мэри, будь другом, засунь ее в холодильник!
Жена, склонив голову, вышла, а подруга затянулась сигаретой и вперила в Гена проницательный взгляд. Тогда он сказал:
— Не смотри на меня так. Честное слово, я не понимаю, что происходит. Поговори с ней. Может, ты разберешься…
— Я тебе и так скажу, что происходит, — отрезала Светка. — С распада КЭТ прошел уже год. Мэри просиживает целыми днями в какой-то конторе, дотом магазины, сумки, плита и телевизор в качестве компенсации. Да, чуть не забыла — еще пылесос и куча белья в стирке. И, уж извини, твой затылок на фоне компьютера. И так день за днем. Сколько, ты думал, она это выдержит?
Ген молчал. У него имелись свои, не менее весомые аргументы, и было что ей возразить, но в данный момент его меньше всего заботила стратегия собственной защиты. Светка, а точнее Светлана Морозова была в свое время профессиональной балериной, подавала на этом поприще большие надежды. Она оставила карьеру не где-нибудь, а в Большом, чтобы работать с Мэри в той же проклятой КЭТ — в Команде Экстремального Трюка. Она знала, о чем говорит.
— Ты хоть помнишь, на ком женился? — Светка по-инспекторски прищурилась, затем разъяснила: — На женщине, привыкшей скакать по крышам горящих машин, летать на страховочных тросах под вертолетами и выпрыгивать из окон многоэтажек! Я вижу, ты даже не оправдываешься. И правильно делаешь — потому что не в чем: будь ты хоть идеальным мужем, все равно, такая жизнь… — Светка огляделась, и, разведя руками, сказала: — …Это мещанское болото для нее хуже пытки. — Жестоко погасила в пепельнице сигарету и констатировала: — Она просто сломалась, Ген.
— Не может быть… — он в сомнении покачал головой, решив не реагировать на камешки в «мещанское болото», и горячо возразил: — Чтобы вот так, раз — и сломалась, в один миг! — тут он спохватился и, поглядев на дверь, понизил голос: — Вчера еще была нормальная, как всегда — ну, ты ее знаешь. А сегодня оборачиваюсь…
— От компьютера? — невинно уточнила Светка.
— От компьютера, — признался он. — И вижу вот это… — он кивнул в сторону лежавших на столе очков. То есть раньше лежавших — кажется, Мэри, всего-навсего выходя на кухню, прихватила их с собой.
— У каждого из нас свой предел… — сказала Светка, берясь за ближайшую бутылку. — И каждый ломается по-своему, — с этими словами она налила себе водки — у Гена еще стояла полная — и выпила. Он заметил, что это уже вторая, выпиваемая ею безо всяких тостов.
Каждый ломается «по-своему»?..
Мэри все не появлялась, что поначалу мало их беспокоило — в туалет, например, зашла, то да се.
— Ну где она там? — наконец озаботилась Светка. — Приморозилась, что ли? К моему лещу?..
К лещу Ген, естественно, не ревновал, тем не менее окликнул Мэри. Ответа не последовало. Тогда он вышел и через некоторое не очень продолжительное время вернулся, растерянный
— Свет, а Свет, — тихо сказал он, останавливаясь в дверях гостиной, — она что, ушла?.. — Хотя подруга была все время на его глазах, однако женщины способны порой передавать друг другу мегабайты информации по собственной магической системе, просто переглядываясь через накрытый стол.
— Как так ушла? — не сразу поняла Светка. Похоже, что сегодня магическая связь не работала. — Куда?..
— Не знаю. На улицу…
— В халате?.. — удивленно поднялась Светка.
— И в очках.
Они прошли по квартире — кажется, подруга подозревала, что он мог по рассеянности не заметить жену. Ну, это-то вряд ли, разве что она бы укрылась в холодильнике. Кстати, Светка, в отличие от него, туда заглянула, зачем-то открыла морозилку и полюбовалась на компанию «лещ в гостях у сардельки». Выходит, что перед тем, как испариться, Мэри выполнила ее поручение. Увы, это небольшое внутреннее расследование не дало ключа к разгадке ее теперешнего местонахождения. Зато оно, вероятно, стимулировало чей-то мыслительный процесс:
— Слушай, она же, наверное, на лестнице! — осенило Светку.
— Но зачем?..
«Пошла к соседям?» — недоумевал он. Вообще-то с соседями они сосуществовали в рамках нормального подъездного общежития, то есть были в завуалированных контрах; как-то раз Мэри, пройдя мимо скамейки — насеста для дам предпенсионного возраста и выше, пошутила, что скоро будет выходить из дому через окно — конечно, с парашютом. Он тогда спросил: «А входить тогда как?» А теперь подумал, что ей это только пошло бы на пользу — в качестве терапии парашют уж точно сработал бы на манер антидепрессанта.
— Мусор выносит, — предположила Светка.
Вообще-то выносом накопившегося мусора можно было оправдать отсутствие хоть до завтра. «И кто это ей звонил?..» — подумал Ген, уже устремляясь к двери.
Не найдя Мэри на лестнице, они не поленились выбежать на улицу, вышли из темного двора на проспект, сияющий огнями — время уже стояло позднее. Светка вертела головой, высматривая фигуру в халате, Ген просто искал знакомую фигуру, поскольку предполагал, что жена, сбегая из дома на ночь глядя, все же не имела намерения загреметь в милицию или, тем паче, угодить в дурдом, и что-нибудь сверху накинула. Но старания обоих были напрасны.
Мэри исчезла.
Глава 3
Выйдя в город, коренная москвичка Мария Смелякова с тайным ужасом поняла, что после сегодняшней встречи со своей мышиной ипостасью она необъяснимым образом лишилась не только частной собственности, включая супруга, но и своей родной Москвы. Та, другая, привычная ей с детства Москва была многослойна вширь и вглубь, так что по всем статьям заслуживала сравнения с пирогом. Но далеко не с таким пышно поднявшимся и функционально продуманным, как окруживший их по выходе из дому грандиозный мегаполис. Узнаваемым было, пожалуй, лишь проглядывавшее сверху меж небоскребами и сетью ажурных арок московское небо, подернутое розовато-серой предвечерней облачностью. Вскоре выяснилось, что неизменными остались и названия улиц — их объявляли во время остановок монорельсового поезда, в котором они оказались буквально через пять минут и уже мчались по-над городом вместе с дюжиной других пассажиров. Теперь по крайней мере прояснилось, почему эта здешняя Светка явилась на ее зов с быстротой, совершенно недоступной нашей «Скорой помощи». Все дело было в бесперебойном многоуровневом транспорте, о каком и мечтать не смела ее невесть куда сгинувшая безалаберная Москва.
«Улица Девятьсот пятого года!» — раздалось из динамиков. Задумавшаяся Светка ткнула ее локтем в бок:
— Заснула? Наша!
Они выскочили, как застуканные контролером зайцы, на аккуратную гранитную платформу, расположенную в высотном здании, никак не ниже десятого этажа. Застекленный вытянутый зал с колоннами в гранитных разводах выглядел почти как обычная станция со всеми полагающимися атрибутами. Они прошли к эскалатору, едущему вниз. А можно было отправиться отсюда и наверх, и имелось информационное табло, сообщающее, что там наверху находится интересного, собственно, ничего сверхъестественного — перечень уровней с названиями магазинов.
Пока Мэри глазела по сторонам, впитывая город и усваивая произошедшие с ним изменения, стоявшая ступенькой ниже Светка пристально ее разглядывала, не иначе как выискивая в ней следы былой привычной «мышиности».
— Мышка, у меня идея, — проговорила она. — Давай не скажем нашим, что это ты. Готова поклясться, что тебя не узнают!
— У меня идея еще лучше. Скажи, что я твоя новая подруга .. Ну, например, Мэри.
— Мэри?..
