Она взяла его руку и положила на низ своего живота.
— Войди в меня! — услышал он трепетный приказ женщины и не замедлил исполнить его.
Их тела слились воедино и тотчас превратились в любовный «перпетуум-мобиле», который, казалось, действительно никогда не сможет остановиться. Он хотел ее бесконечно и без конца наслаждался ею. Так же, как и она им. И оба не слышали, как застонали, закричали вместе, когда наступил миг блаженства, а вслед за ним — глубокий покой.
В эту минуту она поняла свою мать. Поняла, что значит встретить свою истинную любовь, от которой нельзя никуда деться. Она испытала с Бардалфом такое счастье, такую безумную, дикую, всепоглощающую любовь!
— Неужели… так бывает всегда, когда любишь? — спросила она и обвила его шею руками.
— Это было невероятно! Ослепительно! — сказал он и нежно поцеловал ее в то место, где находятся истоки любви между мужчиной и женщиной.
Через полчаса Дженнифер тихо-тихо прошептала ему в самое ухо:
— Бардалф, я опять хочу тебя. И также глубоко и сильно. А потом… чуточку медленнее, спокойнее, но еще глубже.
— Милая Дженнифер, — прошептал он, целуя ее соски и ложась на нее.
Она сразу стала двигаться под ним. Сначала медленно, спокойно, тихо, потом быстрее, выше, нервнее. На этот раз все опять произошло стремительно, бурно, насыщенно. Сладостная усталость повергла обоих в короткое забытье, после которого они быстро встали, оделись, и он сказал:
— Моя дорогая девочка, нам пора ехать. В Дуранго мы уже не успеваем, но ведь тебе надо быть дома перед возвращением Энди из школы.
В полудреме они направились к машине. Несмотря на печальные сведения, которые она узнала о своих родителях, Дженнифер чувствовала себя счастливой.
— Спасибо, что привез меня сюда, — сказала она.
— Гейл объяснил мне, где погибли твои родители, — приглушенным голосом заметил Бардалф. — Теперь мы можем приезжать сюда регулярно. И, мне кажется, нам надо иногда брать с собой Энди.
Подъехав к школе, они встретили ее сына и уже через несколько минут остановились у маленькой церквушки неподалеку от «Желанной женщины». Дженнифер спокойным тоном рассказала Энди о судьбе его бабушки и дедушки, в то время как Бардалф отыскал их могилу.
— Вот это место, — указал он им на камень, водруженный над холмиком серой земли.
— Я не могу прочесть, что на нем высечено, — произнесла Дженнифер и закрыла ладонью глаза, наполнившиеся слезами.
— Тут высечены такие слова… — И Бардалф прочитал вслух: — «Здесь покоятся Джерри Макмейерс и Хонора Кеттл». Далее, — пояснил он, — следуют даты… А в самом низу добавлено, что они «трагически ушли из этого мира, чтобы навеки оставаться вместе в мире ином». Этот надгробный камень воздвиг Гейл Трэмп, — сообщил Бардалф. — Юджин и Берта не захотели оплачивать похороны, и из-за этого возник скандал. Но все работники «Желанной женщины» решили сброситься, и необходимая сумма была собрана. Особняк был продан и отошел к поместью твоего отца. Но поскольку Джерри Макмейерс не успел внести никаких изменений в свое завещание, вся его недвижимость перешла к дальней кузине, которая живет сейчас в Лос-Анджелесе. Гейл был очень расстроен из-за того, что тебе ничего не досталось. Но после смерти твоих родителей он всегда старался присматривать за тобой.
— В мире столько добрых людей! — сказала она. — Деньги не имеют для меня такого важного значения. — У меня есть другие ценности в жизни.
— Мама, не плачь! — обратился к ней сын.
— Мне грустно, и в то же время я счастлива. — Дженнифер обняла подростка. — Ты понимаешь меня, мой мальчик?
— Да, ма. — Его большие голубые глаза потеплели. — Мне жаль, что они ушли из жизни. Я бы любил их. Но я рад, что они не оставили тебя. И… я люблю тебя, ма. И теперь все у нас будет хорошо.
В тот вечер, когда Бардалф и Энди сделали обычную пробежку в парке, когда выполнили его домашнее задание и когда все вместе поужинали, втроем они уселись на диване и почти час говорили о разных разностях, о всяких пустяках. Когда Энди ушел спать, Дженнифер уткнулась под мышку Бардалфа и стала смотреть телевизор. Они молчали и только целовались и ласкали друг друга.
— Я хотел бы сейчас оказаться с тобой вместе в одной постели, — прошептал он ей на ухо.
— Я тоже.
— Завтра мы заедем в новый офис нашего фонда, и я там буду любить тебя так, как еще никогда не любил. — Неожиданно он встал и опять шепнул ей на ухо: — А теперь я должен идти, Дженнифер. Увидимся утром.
Когда он ушел, она задумалась о том, что в его словах был не столько сексуальный смысл, сколько другой, более глубокий подтекст. Уже засыпая, она стала тешить себя надеждой, что их с Бардалфом связывало не только взаимное физическое влечение, но и нечто большее, нечто более значимое.
10
На следующее утро они, как и запланировал Бардалф, оказались в новом офисе его благотворительного фонда совершенно голыми. Они стояли около окна, где их никто не мог видеть снаружи, и любовались раскинувшейся перед ними панорамой. Чистые лучи утреннего солнца мягко скользили по далеким вершинам Сангре-де-Кристо, и Бардалф на этом фоне был просто неотразим: атлетически стройный, мускулистый, поджарый, с густыми волосами вокруг набухшего смуглого члена. И она выглядела не менее эффектно: свежая, белокожая, крутобедрая.
Что еще нужно было мужчине от женщины, а женщине от мужчины?
Они разделись в приемной и сразу занялись любовью. Прямо на ковре. Потом на кресле около стола секретарши. А через час — у окна, стоя…
Когда они, удовлетворенные и довольные всем на свете, приняли душ и оделись, то решили, что теперь можно приступить к работе. Бардалф стал печатать на машинке ответы на старые письма, присланные в фонд, а Дженнифер занялась просматриванием свежей корреспонденции.
К вечеру они вернулись в «Монтрозский угол». Бардалф и Энди совершили свою очередную пробежку, а затем весь дом наполнился привычным смехом, шумом и звуками всеми любимой музыки. Когда для ее сына пришло время ложиться спать, Бардалф подсел к нему и стал читать один из захватывающих рассказов Эдгара По. Слушая его голос, Дженнифер испытывала необыкновенное счастье оттого, что у нее есть сын, а еще — мужчина, который так бережно и ласково относился к нему.
Когда все в доме стихло, она наполнила бокалы шампанским и провозгласила тост:
— За будущее. За наши успехи, удачу и счастье!
— За будущее, — поддержал он ее, — за счастье!
Ее мысли роились в голове, как пчелы в улье. Кто знает, думала она, может быть, Бардалф все-таки полюбит ее. Может быть, у них появится общий ребенок; может быть, оба они и их сыновья станут все вместе счастливы…
— Знаешь, судя по письмам, которые я просмотрела только за сегодня, — сказала она, — так много людей нуждаются в помощи!
— Кстати, я тоже нуждаюсь в помощи! — шутливым голосом провозгласил Бардалф. — Представь себе, что я, невинный офисный мальчик на побегушках, вдруг оказываюсь соблазненным его роскошной, широкобедрой, грудастой начальницей! Причем соблазненным прямо на ее рабочем столе.
Ее глаза загорелись, а тело моментально сдалось. Она подошла к письменному столу, села на него и медленно подняла юбку.
— Подойди сюда, мальчик, и обучись кое-какой офисной практике, — промурлыкала она и потянула Бардалфа к себе.
Он не заставил себя ждать. Ее трусики тотчас полетели на пол — и перед его взором предстала панорама гораздо более впечатляющая, чем даже горная гряда Сангре-де-Кристо. И тотчас же их вновь
