Зажгущие солнце

алюминиевой кружки. Эта мертвая тишина улиц города начинает убивать меня.

6

Вдали показалось красное пятно Юпитера. Консоль замерцала лампочками тестируемых систем. Миртин встревожено всматривался в индикатор уровня радиации в баках с отходами.

– Похоже на самораспад! – объявил он.

– Где?! – подскочил от неожиданности Стейв.

– В четвертом утилибаке. И в восьмом?! В третьем тоже!! Святые угодники, что же это делается!!

– Интересно, в этом корыте предусмотрено что-нибудь вроде спасательной шлюпки? – язвительно поинтересовался Стейв.

– К-к-кажется нет, – пролепетал Миртин.

– Так, – распорядился Стейв. – Пройдем по касательной к поверхности планеты, сбросим баки и чешем к ядрене-фене.

Миртин оплел щупальцами штурвал.

– Рассчитай траекторию, – попросил он.

Присоски Стейва защелкали по клавиатуре бортового компьютера.

7

Где-то нашлись силы, чтобы набрать воды из расколотого бассейна на площади. Я сижу на барельефе, а пронизывающий ветер треплет мои давно не стриженные и не ухоженные волосы. Отсюда видно башню, ставшую моим родным домом.

Я достаю из кармана лохмотьев, когда-то бывших костюмом, кусочки, которые я называю хлебом. Я пеку их на горелке из муки и воды. Помню, когда-то мне довелось раздобыть соли. Вот это был пир! Но хватит. Я встаю и с огромным усилием, переваливаясь с ноги на ногу, плетусь к башне. Оборачиваюсь назад. Сумерки сгущаются…

8

– Миртин, готов?! – спрашивает Стейв, сжимая щупальцем рычаг сбрасывателя.

Буро-коричневая поверхность Юпитера во всей своей красе скачет перед иллюминатором.

– Готов!!! – кричит Миртин.

С противным громким лязганьем массивные баки соскальзывают вниз и, захваченные магнитным полем газовой планеты, летят к поверхности. Только что они были огромной стеной, закрывавшей вид, как в следующий момент они лишь мелкие кубики, с едва слышным всплеском исчезнувшие в сверхплотной атмосфере Юпитера. Миртин делает крутой вираж, и грязно-алая поверхность планеты-гиганты прыжком перемещается за спину. Стейв вытер потный лоб.

– До последнего момента не верил, что мы выпутаемся из этого ада, – говорит он, и в этот момент яркий свет заливает кабину.

9

Я умираю. Сегодня у меня не было сил, чтобы встать и обогреть мою холодную каморку. По осыпающейся стене ползет матово-черный таракан. Этих тварей в последнее время в моей башне стало больше, чем людей на Земле.

Меня знобит. Я плотнее закутываюсь в покрывало, но голод и болезнь не дают мне заснуть. Я пробую звать на помощь. Бесполезно. Мой охрипший голос никому не слышен. А мне так нужно хоть немного тепла. Это бы меня спасло.

Хочу пить. Язык присох к гортани, трудно даже двигать им. На полу вижу кастрюлю с водой, но нас разделяет целая пропасть – два шага. Я закрываю глаза и молю Бога, чтобы Он послал мне быструю смерть.

И вдруг… Что это, моя грудь наполняется теплом? Не веря собственным чувствам, я разлепляю веки и вижу, как теплый свет скользит сквозь окошко и заливает мою кровать, стол, стены… Я уже умер? Но я чувствую собственное тело, значит, жив. Ощущая приток сил, я засыпаю, благодаря Господа, и, надеясь, что Сумерки Человечества еще не наступили и звездный час моей расы еще впереди…

10

На поверхности Юпитера всплесками энергии засияли протуберанцы. Новорожденная звезда приветствовала Вселенную.

21:00 25-09-97

Винница, Украина