забыто жителями этой не слишком населенной местности. Дело приняло более серьезный оборот, когда в июле вблизи небольшой деревушки Абат погибла пятнадцатилетняя девочка. Ее тело было частично обглодано зверем.
Затем в сентябре 1764 года с парализующей неожиданностью последовали еще три нападения и еще три смерти: одной девочки и двух мальчиков. Считали, что убийца — тот же самый зверь, ведь все нападения совершались одинаково: жертва сбивалась с ног стремительным броском. Волк — крупное животное, и его веса в полете, особенно если передние лапы попадают в грудь, вполне достаточно, чтобы свалить на землю даже рослого человека.
Этот зверь обычно убивал свои жертвы одним укусом в лицо, которое он затем раздирал острыми, как бритва, зубами. Если человек не умирал сразу, шок и потеря крови вскоре делали свое дело. К осени волк усовершенствовал тактику и добавил к числу жертв взрослую женщину. Он был явно ободрен легкостью, с которой достигал цели.
К началу ноября число погибших достигло десяти. Жеводан охватил ужас, и напуганные обитатели маленьких деревень почувствовали себя в осаде. Тревога населения достигла таких масштабов, что правительство направило для поимки зверя стоявший в Клермон-Ферране отряд драгун под командой капитана Жака Дюамеля. (Между прочим, удивительное дело, именно эта область Франции видела некоторые из наиболее странных и зловещих проявлений ликантропного поведения…)
К несчастью для жителей, усилия солдат, которые, уверенные и улыбающиеся, звеня оружием и блестя на солнце амуницией, появились в Жеводане 1764 году, были обречены на неудачу, хотя они истребили в местных лесах почти сотню волков. В декабре, когда драгуны закончили свою работу, жители были уверены, что опасности устранена.
Едва отряд покинул этот округ, огромный волк совершил новое нападение, к тому же, по злой иронии, оно произошло в сочельник. Смерть настигла мальчика семи лет, который был жутко истерзан зверем. Через несколько дней жертвой зверя стал пастух, и до конца года еще две девочки были загрызены и частично съедены волком. Панику, которая охватила население, можно легко представить, а истории, распространившиеся в районе, активно питали слух, что власти на самом деле пытаются поймать не волка, а оборотня, сверхъестественное существо, которое может нападать и убивать безнаказанно.
В начале января 1765 года поступили сообщения о нескольких новых жертвах, и войну зверю объявила церковь. Сам епископ провел молебен за безопасность жителей, но несмотря на эти духовные меры, волк продолжал террор. В течение последующих дней он убил еще несколько женщин и девочек, и страх перед ним распространялся по мере того, как зверь расширял зону своей деятельности, посещая все новые деревни, разбросанные вокруг.
В середине января 1765 года огромный волк бросился на группу детей, игравших у деревни Виларе, и сцапал самого маленького. Но он не принял в расчет отваги его друзей: трое старших ребят, схватив камни и палки, накинулись на зверя, заставили его бросить жертву и обратиться в бегство. Хотя волк покусал этих маленьких храбрецов, жизнь младшего ребенка была спасена.
Для жителей это была победа и пример для подражания. Волк же, некоторое время опасавшийся групп людей, вскоре загрыз и частично съел девочку двенадцати и подростка четырнадцати лет. Как уже отмечалось, объектами жуткой деятельности этого существа до сих пор были в основном женщины и дети, но эта особенность в поведении вскоре изменилась.
Был конец января, когда волк, видимо, — решил переменить тактику. Произошел случай довольно страшный, но очень важный: несколько принимавших в нем участие человек могли дать ясный и связный отчет о случившемся и подробно описать животное. Волк напал на трех сельскохозяйственных рабочих среди бела дня. К счастью, у них были железные вилы, и они не ударились в панику.
Борьба продолжалась, как показалось крестьянам, несколько минут, но на самом деле, видимо, она заняла около тридцати секунд. Люди с угрожающими криками и проклятиями старались проткнуть зверя вилами, а он пытался добраться до их горла. Через некоторое время волк, рыча, убежал, но защищавшиеся не знали точно, удалось ли им его ранить.
Удачливая троица поспешила в ближайшую деревню, чтобы поведать свою историю. Рабочие сообщили властям, что волк был большим взрослым животным с грубой рыжеватой шерстью; нападал он в горизонтальном положении, а потом вставал на дыбы, как лошадь, и бил передними лапами. Удачливость этих людей и мстительность их обидчика можно оценить по тому факту, что за несколько дней, прошедших после его столкновения с работниками фермы, этот зверь загрыз двух женщин и ребенка.
Те счастливчики, что оказались за пределами области, в которой от волчьих клыков и когтей продолжали погибать люди, проявляли некоторый скептицизм по поводу того, что все эти страшные дела творит волк. Большинство, конечно, приписывало их очень коварному оборотню; другие считали, что это какое-то иное свирепое животное.
Ловкость, с которой зверь совершал свои нападения, а также его свирепость и безжалостность наводили на мысли о сверхъестественном монстре. И такого ужаса нагнал волк за несколько месяцев своими злодеяниями на запуганных жителей, что они решили устраивать облавы. В одной из них участвовало около тысячи человек. Хотя в лесу вспугнули и убили несколько больших волков, ко всеобщему разочарованию, ни один из них не напоминал людоеда. То, что все усилия оказались напрасными, стало ясно в начале февраля, когда очередной жертвой волка стал молодой парень.
Он был жестоко изранен, но остался жив благодаря своей собаке, которая, защищая хозяина, с невероятной отвагой набросилась на волка и заставила зверя оставить добычу. Затем в середине марта чудовище разорвало на части девушку. И стало очевидным, что дело принимает серьезный оборот. Вести о людоеде достигли Парижа, и Людовик XV приказал принять немедленные меры в отношении зверя из Жеводана. Начались поиски отважного человека, способного перехитрить волка.
Выбор пал на знаменитого в то время охотника Филиппа Доневаля. В Нормандии он убил свыше тысячи этих зверей. Получив приказ короля, Доневаль немедленно отправился в Жеводан. С ним были его сын, помощники и самые сильные и надежные охотничьи собаки.
А люди продолжали погибать. Весной 1765 года были загрызены еще несколько детей, правда, одного ребенка удалось отбить, но мальчик все-таки позже умер. С конца февраля по конец марта подверглись нападению зверя и погибли не менее четырнадцати человек, в основном дети и молодые женщины. Деревни заполонили слухи, что зверь размером с осла, с большущим хвостом и коричневой полосой вдоль спины.
Тем временем Доневаль с сыном начали действовать и, прочесывая территорию, уже убили Двадцать волков, но людоеда среди них не было, и несчастные жители Жеводана, сперва встретившие их с энтузиазмом, стали выказывать все больше злого недоверия.
Особый оттенок этим зверствам придавала одна странная черта зверя из Жеводана, а именно — выбор добычи. Волк мог почти всегда задрать овцу или корову, но он этого не делал. Он подстерегал человека и набрасывался на него, хотя это было сопряжено с серьезной опасностью, грозившей самому волку. Это очень странное обстоятельство, и оно не может быть вполне объяснено и с помощью современных знаний.
Тигры, например, становились людоедами из-за голода — в основном потому, что из-за полученной раны не могли преследовать свою естественную добычу и поэтому принимались за людей, которые бегают не так быстро, как антилопы и газели. Но громадного волка побуждало к людоедству что-то совсем другое, и истинные побудительные мотивы его нападений покрыты мраком.
Волк, становившийся все более дерзким, однажды напал на конного, который ехал по дороге в направлении одной из местных деревень под названием Аморнь. Зверь прыгнул из чащи на всадника, когда тот подъехал к месту его засады; вылетев из седла, человек все же сумел отбиться от волка, вскочить на лошадь и спастись.
Прошел целый год со времени первого нападения этого хищника на человека. И словно в ознаменование этой годовщины в начале июня недалеко от Аморни волк загрыз девушку.
Другая девочка спаслась, вскарабкавшись на утес, возвышавшийся около дороги. Но ее испытания не кончились: родители нашли ее лишь через три дня. К этому времени рассудок ребенка помутился.
Нападения на детей продолжались в течение нескольких последующих недель и достигли такого масштаба, что можно было говорить о резне. Волка никогда не замечали на месте его преступления. Его видели лишь жертвы, но, как правило, слишком поздно.
