На небо смотрит, изредка вздыхая:Снует там чаек острокрылых рать.Зрачки ее — малиновки немые,Они бы в небо с ликованьем взмыли,Да крылья не придется испытать.В молочно-белых платье и берете —Сгущенный лунный свет в том силуэте —Как издали ее изящна стать!На пляже видя белую фигуру,Все кумушки завидуют ей сдуру:«Невеста! Повезут ее венчать!»Собака — компаньон ее печальный,Собаке предстоит и в путь прощальныйЗа ней идти, и ждать ее, и звать…В глаза с тоской ей смотрит: «Не исчезни!»,Под кашель, частый при ее болезни,Пес сразу начинает завывать.И с горничной — что толку в той особе? —Среди детей у моря сядут обе,Там, где синей и чище моря гладь.Дед Океан, в глаза ей робко глядя,Льняной свой ус рукой дрожащей гладя,Беседу с ней стремится поддержатьОб ангелах, каких во снах видала,О том, из-за кого она страдала…Волна прильнет и убегает вспять,И сердце разрывается от горя,Когда услышу нежный шепот моря:«Излечишься, лишь надо подождать…»Излечишься? Напрасные надежды!О, падре, умасти ее одежды:Тебе ее придется отпевать.И тело ангела истлеет в яме,Так рок судил — любимой быть червями,Никем другим любимой не бывать.Излечишься? Болезнь ей тело гложет…Поверить в исцеление не может,Ах, если б хоть на время забывать!Но кашель сух, в нем столько острой муки,Стук молотков мерещится мне в звуке,Как будто гроб явились забивать.Излечишься? А нос ее в то летоСтал заостряться: верная примета…И с ужасом на это смотрит мать.Сухие пальчики, как веретенца…Мать бедная, ей не поможет солнце,Смотри! Октябрь, дни стали убывать…
Леса-да-Палмейра, 1889
Сонеты
1.В былые дни перо свое кровавил,Покуда жар от углей не угас,Искал в открытой ране, против правил,Свои чернила для чеканных фраз.Вот так я свой молитвенник составил,О жизни свой бесхитростный рассказ,Я в нем был прям, ни в чем я не слукавил —И, может быть, он растревожит вас.Молитесь по нему, и вы сполнаПоймете жизнь: нет муки окаянней,Когда она иллюзий лишена.О, юноша, земляк, ни ожиданий,Ни светлых грез — знай: эта жизнь — однаСтрастная пятница твоих страданий!
