же увлечены, как и озабочены известиями, которые получаете от Вашего покорного слуги, но я клянусь, что ничего не преувеличиваю. Надеюсь, Вы найдете время, чтобы приехать!
Если Вас еще требуется убеждать в этом, то подумайте о том, как рад будет Вашему приезду
Еще раз перечитав длинное письмо и вычеркнув несколько лишних эпитетов, удовлетворенный Грегори снова лег. У него было такое чувство, что он, хоть и выведенный временно из строя, все же продолжает борьбу.
Однако к вечеру появились тревожные новости. Томми, ученик пекаря, уже почти дошел до фермы Грендона, но потом вспомнил жуткие слухи об этом месте, ходившие по поселку, и остановился, размышляя, стоит ли идти дальше. С фермы доносился нестройный хор голосов животных, сопровождаемый ударами молотка, и, когда Томми подкрался ближе и увидел самого фермера, который с мрачным видом сооружал во дворе нечто напоминающее виселицу, он окончательно потерял голову и бросился назад по той же дороге, так и не отдав письмо Нэнси.
Вечером проведать друга зашел Брюс Фокс, и Грегори попытался уговорить его взять письмо. Но Фокс отказался, сославшись на то, что у него назначена важная встреча. Они немного побеседовали — в основном вспоминали кошмары вчерашнего дня — после чего Фокс ушел.
Грегори остался в постели, беспокоясь о Нэнси, пока миссис Фенн не принесла ему ужин. По крайней мере, теперь было ясно, почему ауриганцы не проникают в дом: для этого они слишком велики. Нэнси в безопасности, пока она находится в помещении — настолько, насколько вообще можно быть в безопасности в этом проклятом месте.
Этим вечером он заснул рано. Под утро ему приснился кошмар: будто он очутился в странном городе с красивыми современными зданиями, где жители носят сверкающие одежды. На одной из площадей росло дерево. Грегори в своем сне находился с этим деревом в особых отношениях: он кормил его. Его работа заключалась в том, чтобы толкать к дереву проходивших рядом людей. Это было слюнное дерево. По его гладкой коре стекали потоки слюны из красных губ, которые вместо листьев росли на ветвях. Питаясь людьми, оно выросло до огромных размеров. Несколько капель слюны попало на Грегори. Но он не растворился, вместо этого стало растворяться все, к чему он прикасался. Он заключил в объятия девушку, которую любил, и когда их губы слились в поцелуе, кожа сползла с ее лица.
Грегори проснулся весь в слезах и принялся искать в темноте кольцо газового рожка.
На следующее утро пришел доктор Кроучхорн и сказал Грегори, что ему придется полежать еще дня три, чтобы рана на ноге полностью зажила. Грегори вспоминал жуткий сон и думал о том, сколь беспечно он отнесся к Нэнси, девушке, которую он любил. Адресованное ей письмо все еще лежало возле кровати. Когда миссис Фенн принесла обед, он решил, что непременно должен увидеться с Нэнси. Забыв о еде, он выбрался из постели и начал медленно одеваться.
Боль в ноге ощущалась сильнее, чем он ожидал, но Грегори заставил себя спуститься вниз и без особых хлопот доковылял до конюшни. Дэйзи, казалось, была ему очень рада. Он погладил ее по носу и прижался щекой к голове, довольный, что они снова вместе.
— Может быть, подружка, сегодня мы едем туда последний раз, — сказал Грегори.
Оседлать лошадку удалось относительно легко, но сесть в седло оказалось намного сложнее. Наконец они отправились к владениям ауриганцев. Рана ныла все сильнее. Приходилось неоднократно останавливаться, чтобы пульсирующая боль в ноге успокоилась. Грегори чувствовал, что из раны снова пошла кровь.
Подъехав к ферме, он увидел то, что ученик пекаря принял за виселицу. Посреди двора стоял столб; на вершине его был укреплен фонарь, который ночью мог осветить большую часть двора.
Изменилось еще кое-что. За кормушкой для лошадей был возведен деревянный забор, отделяющий пруд от фермы. В одном месте доски были выломаны и растоптаны в щепы, как будто сквозь забор проломилось какое-то чудовище.
Возле ворот сидела на цепи свирепая собака, своим лаем приводя в кур в ужас. Грегори не решился войти. Пока он думал, как разрешить неожиданно возникшую проблему, дверь дома приоткрылась и из-за нее выглянула Нэнси. Грегори позвал ее и помахал рукой.
Нэнси с опаской пробежала через двор и, оттащив собаку, дала ему пройти. Грегори привязал Дэйзи к столбу у ворот и поцеловал Нэнси в щеку. Видя, что девушка цела и невредима, он постепенно успокоился.
— Где твой отец?
— Милый, твоя нога, твоя бедная нога! Рана все еще кровоточит!
— Оставь в покое мою ногу. Где отец?
— Скорее всего, на лугу.
— Хорошо! Мне нужно с ним поговорить. Нэнси, я хочу, чтобы ты вернулась в дом и собрала свои вещи. Я увезу тебя с собой.
— Я не могу бросить отца!
— Ты должна уехать. Именно об этом я ему сейчас и скажу.
Хромая, Грегори пошел через двор. Нэнси испуганно крикнула ему вслед:
— Он все время носит с собой ружье, будь осторожен!
Пока он шел вдоль стены дома, его постоянно преследовали две собаки, задыхаясь от усилий добраться до него и клацая зубами возле самых его пяток.
Возле вязов Грегори увидел несколько птиц, лежащих на траве. Одна еще слабо шевелилась. Наверное, они выбились из сил, пытаясь прокормить свои огромные выводки. Со временем то же самое может случиться и с фермером, подумал он. Возле хижины Грабби он заметил Некланда, который сосредоточенно пилил дрова; фермера рядом не было. Повинуясь неосознанному импульсу, Грегори повернул к свинарнику.
В царящем внутри свинарника полумраке стоял Грендон. Увидев Грегори, он бросил ведро и с угрожающим видом шагнул навстречу.
— Опять ты здесь? Чего тебе надо? Ты что, не видел табличку на воротах? Я не желаю больше тебя видеть, парень. Я знаю, что ты не замышляешь ничего дурного, и не желаю тебе вреда, но я убью тебя, понимаешь, убью, если ты появишься здесь еще раз. У меня и без тебя забот хватает. Проваливай!
Грегори не двинулся с места.
— Мистер Грендон, вы что, тоже потеряли рассудок, как и ваша жена перед смертью? Вы понимаете, что в любую минуту вас может постичь судьба Грабби? Вы представляете себе, кто обитает в вашем пруду?
— Я не идиот. Ну предположим, эти твари жрут все подряд, и людей в том числе. Предположим, это теперь их ферма. Однако им все равно нужен кто-то, кто будет содержать хозяйство в порядке. Так что, думаю, они не намерены вредить мне. Пока они видят, что я работаю, они меня не тронут.
— Вас же просто откармливают, неужели вы не понимаете? Несмотря на то, что вы не даете себе ни минуты отдыха, вы уже прибавили в весе за последний месяц фунтов пятнадцать. Это вас не пугает?
На мгновение выражение лица фермера переменилось. Он затравленно огляделся.
— Я не говорил, что не боюсь. Я сказал, что делаю то, что должен делать. Наши жизни нам не принадлежат. А теперь, будь так добр, уходи отсюда.
Грегори машинально проследил за взглядом Грендона. Впервые он увидел, каких размеров достигли свиньи. Их широкие черные спины возвышались над загородками — они были ростом с молодых бычков.
— Это ферма смерти, — прошептал Грегори.
— Смерть — один конец для всех нас: и для свиней, и для коров, и для человека.
