республиканским правительством при участии руководства резидентуры НКВД в Испании.
О телеграмме немедленно доложили Сталину и Молотову, которые приказали Берии провести проверку информации. Однако, когда мы обратились к Эйтингону, резиденту в Испании, за разъяснением обстоятельств этого дела, он прислал в ответ возмущенную телеграмму, состоявшую почти из одних ругательств. «Я, – писал он, – не бухгалтер и не клерк. Пора Центру решить вопрос о доверии Долорес Ибаррури, Хосе Диасу, мне и другим испанским товарищам, каждый день рискующим жизнью в антифашистской войне во имя общего дела. Все запросы следует переадресовать к доверенным лицам руководства ЦК французской и испанской компартий Жаку Дюкло, Долорес Ибаррури и другим. При этом надо понять, что вывоз золота и ценностей проходил в условиях боевых действий».
Телеграмма Эйтингона произвела большое впечатление на Сталина и Берию. Последовал приказ: разобраться во взаимоотношениях сотрудников резидентуры НКВД во Франции и Испании.
Я получил также личное задание от Берии ознакомиться со всеми документами о передаче и приеме испанских ценностей в Гохран СССР. Но легче было это сказать, чем сделать, поскольку разрешение на работу с материалами Гохрана должен был подписать Молотов. Его помощник между тем отказывался подавать документ на подпись без визы Ежова, народного комиссара НКВД, – подписи одного Берии тогда было недостаточно. В то время я был совершенно незнаком со всеми этими бюрократическими правилами и передал документ Ежову через его секретариат. На следующее утро он все еще не был подписан. Берия отругал меня по телефону за медлительность, но я ответил, что не могут найти Ежова – его нет на Лубянке. Берия раздраженно бросил:
«Это не личное, а срочное государственное дело. Пошлите курьера к Ежову на дачу, он нездоров и находится там».
Его непочтительный тон в адрес Ежова, кандидата в члены Политбюро, несколько озадачил и удивил меня. Вместе с курьером нас отвезли на дачу наркома в Озеры, недалеко от Москвы. Выглядел Ежов как-то странно: мне показалось, что я даю документ на подпись либо смертельно больному человеку, либо человеку, пьянствовавшему всю ночь напролет. Он завизировал бумагу, не задав ни одного вопроса и никак не высказав своего отношения к этому делу. Я тут же отравился в Кремль, чтобы передать документ в секретариат правительства. Оттуда я поехал в Гохран в сопровождении двух ревизоров, один из которых, Берензон, был главным бухгалтером ЧК-НКВД еще с 1918 г. До революции он занимал должность ревизора в Российской страховой компании, помещение которой занял Дзержинский (ныне главное здание ФСБ на Лубянке. – Прим. публик. ).
Ревизоры работали в Гохране в течение двух недель, проверяя всю имевшуюся документацию. Никаких следов недостачи ими обнаружено не было. Ни золото, ни драгоценности в 1936-1938 гг. для оперативных целей резидентами НКВД в Испании и во Франции не использовались. Именно тогда я узнал, что документ о передаче золота подписали премьер-министр Испанской республики Франциске Ларго Кабальеро и заместитель народного комиссара по иностранным делам Крестинский, расстрелянный позже как враг народа вместе с Бухариным после показательного процесса в 1938 г.
Золото вывезли из Испании на советском грузовом судне, доставившем сокровища из Картахены, испанской военно-морской базы, в Одессу, а затем поместили в подвалы Госбанка. В то время его общая стоимость оценивалась в 518 миллионов долларов. Другие ценности, предназначавшиеся для оперативных нужд испанского правительства республиканцев с целью финансирования тайных операций, были нелегально вывезены из Испании во Францию, а оттуда доставлены в Москву – в качестве дипломатического груза.
Испанское золото в значительной мере покрыло наши расходы на военную и материальную помощь республиканцам в их войне с Франко и поддерживающими его Гитлером и Муссолини, а также для поддержки испанской эмиграции. Эти средства пригодились и для финансирования разведывательных операций накануне войны в Западной Европе в 1939 г.
Однако вопрос о золоте после разоблачений Орлова в 1953-1954 гг. получил новое развитие.
Судоплатов имеет в виду разоблачения чекиста-перебежчика Владимира Орлова, причастного к вывозу в 1937 г. испанского золота в СССР. Одновременно Орлов раскрыл всю европейскую сеть шпионов Коминтерна и ОГПУ в 20-х – первой половине 30-х гг. См.: Вл. Орлов. Двойной агент. Записки русского контрразведчика. – М. 1998. – Прим. публ
Испанское правительство Франко неоднократно поднимало вопрос о возмещении вывезенных ценностей. О судьбе золота меня и Эйтингона допрашивали работники разведки КГБ в 1950-1960 гг. когда мы сидели в тюрьме. В итоге, как мне сообщили, «наверху» было принято решение в 1960-е гг. – компенсировать испанским властям утраченный в 1937 г. золотой запас поставкой нефти в Испанию по клиринговым ценам.
8
Справка. 1996 г. Передана в Экспертный совет в январе 1999 г. секретариатом Совета безопасности РФ. Публикуется с сокращениями. – Прим. публ.
В соответствии с «Положением» о Госкомимуществе России, утвержденным постановлением Правительства Российской Федерации от 4 декабря 1995 года № 1190, а также постановлением Правительства Российской Федерации от 5 января 1995 года № 14 «Об управлении федеральной собственностью, находящейся за рубежом» на Госкомимущество России возложены функции по управлению и распоряжению объектами федеральной собственности, находящимися за рубежом, защите имущественных прав и интересов государства за рубежом, учету, поиску и оформлению прав собственности на федеральное имущество за рубежом, контролю за его сохранностью и использованием, а также контролю за поступлением средств в федеральный бюджет от использования государственной собственности. Реализация вышеупомянутых функций осуществляется главным образом Управлением собственности за рубежом и межгосударственных имущественных отношений (штатная численность 12 человек, фактическая численность 9 человек), а также по отдельным вопросам – Управлением приватизации предприятий оборонного комплекса и военного имущества, Отделом приватизации предприятий торговли и сферы обслуживания, Управлением приватизации предприятий строительного комплекса.
В результате проверки установлено, что в работе Госкомимущества России, а также других федеральных органов исполнительной власти по выполнению вышеупомянутых задач имеется ряд существенных недостатков.
В частности, в Госкомимуществе России отсутствуют в имеющемся перечне недвижимых объектов за рубежом, являющихся федеральной собственностью, детализированные характеристики по каждому объекту: балансовая стоимость, время приобретения, основные технические характеристики и другая необходимая информация. Согласно данным Госкомимущества России, а также имеющейся в Комитете информации МИД России, МВЭС России, Росзарубежцентра, Минобороны России, ИТАР-ТАСС, РИА «Новости», на балансе указанных министерств и организаций находятся 1509 объектов федеральной собственности в 112 странах мира, балансовая стоимость указанной недвижимости оценивается Госкомимуществом России в 3,24 млрд. долл. США.
В Госкомимуществе России практически отсутствует учет федеральной загрансобственности в виде финансовых вложений – долей, паев, акций, ценных бумаг и т.д. юридических лиц, находящихся за рубежом. Запросы Госкомимуществом России в соответствующие организации по данному вопросу не направлялись, за исключением обращений в Банк России, Внешэкономбанк, Минфин России, РФФИ о предоставлении сведений о бывших совзагранбанках (величине уставного капитала, долях акционеров и др.). Указанная информация от вышеупомянутых организаций Госкомимуществом России получена не была.
По данным Внешэкономбанка, по состоянию на 1 ноября 1996 года на балансе Банка значатся вложения в капиталы бывших совзагранбанков в размере около 4 трлн. руб. и в акции других банков и организаций – 64,5 млрд. руб. Центральный банк Российской Федерации фактически отказался предоставить информацию о финансовых активах за рубежом, являющихся собственностью Банка России.
До настоящего времени не существует автоматизированной системы учета и реестра федеральной загрансобственности, создание которой постановлением Правительства Российской Федерации от 5 января 1995 года № 14 было поручено осуществить Госкомимуществу России совместно с Госкомстатом России, МИД России и МВЭС России до конца 1995 года. Работа указанных министерств по созданию системы учета и реестра федеральной собственности за рубежом была затянута в связи с тем, что, несмотря на
