Стыд. Зависть

Существуют две концепции: Пелагея и Августина. Пелагей учил, что Царства Небесного и загробного счастья человек заслужит только тогда, когда он ведет себя морально, хорошо, прилично. Это очень близкая нам концепция. Августин утверждал (концепция предопределения), что никто не знает, за что Бог тебя награждает вечным блаженством. Он награждает не за то, что ты хорошо себя ведешь, а по своему усмотрению, не известному нам. Это непостижимо, и никогда мы этого не узнаем. Казалось бы, все-таки первая концепция нам ближе, правда?

С точки зрения философии Августиновская точка зрения вроде бы какая-то плохая, но вот когда на животных стали проводить эксперимент, то подтвердилось совсем другое. Пасущихся козлов разделили на три группы. В первой группе каждый из козлов при нажатии психологом кнопки получал удар током. Во второй группе они получали удар током после предварительного звукового сигнала. То есть, как только сигнал раздается, козлы знают, что получат удар. В третьей группе добавили еще один элемент: любой козел ударом копыта мог отключить ток, если раздавался звонок, и не получать свое наказание. И стали смотреть, что с этими животными будет. В первой группе, в которой козлы просто получали удары током, как они жрали эту траву, так и продолжали жрать ее с аппетитом, как были мордастыми, так и остались здоровыми животными. Во второй и третьей группах животные стали чахнуть и многие погибли от прободения тонких кишок. Как они себя вели? Вначале они были более или менее, а потом, когда приспособились, их поведение стало странным: у них постоянно были подняты уши, чтобы лучше слышать звонок. Потом они совсем перестали пастись нормально. Обычно козлы пасутся там, где трава гуще и вкусней, туда они и идут, а эти стали пастить поближе и выедать все рядом с тем местом, на которое нужно было нажимать копытом, чтобы не получить удар током. Кроме того, постоянная бдительность истощала их организм, отчего они и заболели.

И возникает вопрос: «Чья концепция лучше для выживания?» Это чистый эксперимент! Оказывается, с точки зрения обычного человека абсурдная концепция Августина способствует выживанию в большей степени, чем концепция Пелагея, и, к чести отцов церкви, когда шла эта дискуссия, все-таки пелагианство было объявлено ересью. О чем это говорит? Каким образом они почувствовали, что все-таки закон предопределения более приемлем? Действительно, когда мы принимаем свою судьбу, то становимся более благополучными. Когда мы ее не принимаем и сражаемся с ней, мы можем иметь победы, какие-то успехи, но что? Мы истощаемся в этой борьбе. Кому это выгодно? Сообществу выгодно, чтобы я изматывался, что-то делал, чтобы после меня осталось то, что можно растранжирить, продать и тому подобное. Поэтому человек, если вовремя остановится и подумает, чему учил Спаситель, и о смирении, то он будет более благополучным, так что сказать, что очевидное и то, к чему мы привыкли, всегда лучше, неправильно.

11. Как ослабить действие стыда?

Мы закончили обсуждение строения стыда и теперь можем перейти к решению задачи, поставленной в заголовке этой главы. Здесь, естественно, будут повторения ранее сказанного, чтобы лучше запомнить нужные действия ума.

Познание стыда

Познание эмоции стыда предусматривает осознание моих ожиданий относительно себя, моего реального бытия (состояния, способностей, поведения, принадлежности) и акта сличения этих двух сторон и обнаружения рассогласования.

Зададим еще раз себе вопросы:

Каким следовало мне быть, чтобы мне не было стыдно?

Каков я был, раз мне было стыдно?

По каким чертам моего «Я» происходит расхождение, порождающее мой стыд?

Размышляя над своими переживаниями, включив в созерцание ожидания других, перед которыми мне стыдно, я отделяю мой стыд от чувства вины. Для этого я задаю себе дополнительно вопросы:

Какими были ожидания другого относительно моего поведения?

В какой степени они реалистичны?

Такие вопросы способен задать себе человек, изучающий саногенное мышление. Ответ на эти вопросы приводит к отделению моего стыда от себя, к его объективации структуры эмоции. С момента, как я делаю стыд предметом моего созерцания, он перестает действовать на меня.

Отстранение

Я отстраняюсь от моих ожиданий относительно себя, что позволяет ослабить действие стыда. Это сделать легче, если я стараюсь понять источник происхождения моих ожиданий относительно себя.

Зная, что эти ожидания усвоены мной от общения с близкими, будет полезно ответить на вопросы:

Почему они именно так думали обо мне?

Знали ли они мои возможности и индивидуальные особенности?

Склонны ли были они переоценивать меня и почему?

Принимали ли они меня не только «хорошим», но и «плохим»?

Испытывали ли они гордость или стыд за меня?

А теперь вопросы, касающиеся меня.

Я хвастал, наобещал и не сделал. Почему хвастал и обещал? Мне, может быть, хотелось быть значимым и полезным для них, мне хотелось проявить к ним свое расположение, и я не нашел ничего лучшего, как наобещать, а сейчас мне стыдно.

Мне неприятны мысли: «Что они думают сейчас обо мне, какие чувства испытывают в связи с моей необязательностью?»

Но мне становится легче, если я думаю: «А не преувеличиваю ли я те неудобства, которые я им причинил?

Может быть, они этого и не заметили или не придают им значения?

Насколько я в их глазах выгляжу хуже других, подобных мне?»

Помните, что искренние и письменные ответы на эти вопросы обладают необыкновенной терапевтической силой.

Отказ от сравнения

Сравнение себя со своей Я-концепцией к стыду прибавляет еще и чувство вины. Можете отказаться от сравнения? Если да, то прекрасно. Если же вы не можете отказаться от сравнения, то вам придется научиться не придавать значения результатам этого сравнения. Акт присваивания значения представляет собой отдельный умственный акт, который вы можете контролировать.

Отказ от сравнения своего поведения со своими ожиданиями и ожиданиями других, отказ от оценки ослабляет переживание рассогласования ожиданий и реальности. Интеллектуализируя свое состояние, мудрый человек отделяет стыд и вину от своего Я и ослабляет энергию этих эмоций.