главное, никто не знал, кто такой Алексей Ильин. Только Тоха и его мама, которая чередовала возню на четырёх грядках с ленивым лежанием в гамаке. Правда, совсем лениво лежать не давали полчища комаров, делающих вид, что не замечают 'специальной антиикомариной вонючки', которые несчастная 'тётя Маша' жгла повсюду — в саду, у колодца, на крыльце, в душе…
Тоха и Лесь на комаров и пышные заросли крапивы одинаково не обращали внимания, потому что гораздо интереснее потом пересчитывать укусы как кровопийц, так и 'хищного растения' и сравнивать, у кого больше. Один раз Тоха, досадуя, что у Леся раз за разом получается больше, в одних шортах прыгнул в крапиву…
Ещё интересней оказалось соревноваться, кто больше комаров прихлопнет. Но и здесь, как назло, лидировал наблюдательный Лесь, который их не только хлопал на себе, но и ловил в полёте.
Наконец, потеряв к кровососам интерес, Тоха потащил друга на речку, и теперь их нельзя была не то что загнать в дом — даже просто из воды вытащить. Друзья купались в прямом смысле до посинения, вылезая на берег только на несколько минуток с синими от холода, прыгающими губами — погреться. Когда к губам хоть немного возвращался родной цвет, ребята уже снова неслись, поднимая тучи брызг, 'поглубже', правда, на реке было только одно место, где было это самое 'поглубже' — то есть, глубже их роста. Старая ива почти легла мостом через реку, а под ней как раз дно резко уходило вниз. Не настоящий омут, конечно, но Тоха любил купаться именно здесь.
Вот и сейчас оба друга оседлали ствол дерева, болтали ногами, задевая большими пальцами самую поверхность воды, и балдели от самого факта, что до возвращения в город ещё целых пять дней, заполненных речкой, играми и разговорами.
- Слушай, Тох… — Лесь выгнулся и лег спиной на ствол, обхватывая его руками.
- А? — лениво откликнулся Тоха.
- А что это за соседи вчера приехали? Ты их знаешь?
- Слева которые, что ли? Ну да, знаю. Дядя Витя, тётя Лида и ещё у них дочка мелкая, Катька, ей семь, кажется… А, нет, вру, сейчас уже девять должно быть. Эх, старею… — и Тоша принялся дразнить ногой проплывающую под ним лягушку. Лягушка проявляла возмутительное невнимание к его действиям. — А что?
- Да не, ничего, просто интересуюсь, — Лесь даже немного смутился своей мнительности. И с чего он взял, что этот дядя Витя так странно поглядывает на соседский участок? Нормально он глядел, просто удивился, наверное, что сын соседки не один…
- Люди хорошие, — тем временем рассудительно заметил Тоша. — Мама с ними дружит. Да и Катька для девчонки и к тому же её возраста — очень милое создание, вот увидишь. Не пристаёт, не лезет… Ну чего, я, вроде, согрелся. Кто быстрее вон до того поворота?
… Лесь действительно вскоре это 'милое создание' увидел. Девочка была младше Василиски, но почти такая же светленькая, в шортах из обрезанных выше колен джинсов и весёлой оранжевой футболочке. Бросала мяч в кольцо, укреплённое на берёзе, и опасливо косилась в сторону соседского участка — наверное, боялась случайно забросить мяч туда. Лесь сидел на заборе, скрытый от глаз девочки вишнёвыми зарослями, и от нечего делать считал, сколько раз подряд ей удаётся попасть мячом в корзину. Тоха болтал со своим отцом по телефону, это было надолго, так что Лесь даже к нему не совался. Да и, сказать по правде, просто не хотелось слышать чужое 'А ты как, пап?' — виной тому была самая обычная зависть.
Поэтому Лесь и сидел на заборе, считая мячи. Три, четыре… Ого! Прямо настоящая баскетболистка, только маленькая!
На шестом разе девочке не повезло, и мяч вместо кольца улетел в кусты. Катя ойкнула и бросилась за ним, но лезть к соседям не понадобилось. Лесь вылез из зарослей вишни довольный и с мячиком в руках:
- Твоё?
Катя отскочила, будто мальчик оказался призраком, и опасливо спросила:
- А вы не из ювенальной юстиции?
Лесь чуть не сел на зад от удивления и только захлопал глазами, будучи просто не в силах ничего вразумительного на такое заявление сказать.
- Мама говорила, — тем временем рассудительно продолжила девочка, — что с ювенальными… людьми мне разговаривать нельзя, а надо позвать её или папу.
Лесь взглянул влево и увидел, что оба Катиных родителя торопятся сюда.
- Не, — наконец сказал он, обращаясь уже скорее к подошедшим взрослым. — Я не ЮЮ. Совсем. Даже наоборот, — и протянул руку Катиному папе, кладя мяч на землю: — Алексей, короче — Лесь.
- Виктор, — не колеблясь, пожал её мужчина. — Что-то мы совсем на нервах… А что, разве у Марии?..
- Я Тошин друг, погостить приехал, — и вдруг, повинуясь внезапному желанию, добавил: — Я сам здесь от ювеналки прячусь.
- О, вот как. Ну, тогда без официоза, просто дядя Витя, как меня Антон зовёт, — новоявленный дядя Витя ничем не выказал удивления. — Расспрашивать, наверное, не буду. Догадываюсь, что первому встречному ты ничего не расскажешь.
- Ну… Вы не первый встречный, — возразил Лесь, понимая вдруг, что грань того, опасного мира оказалась слишком тонка и близка. Здесь ещё пока безопасно, но что будет дальше?..
Кажется, пять оставшихся дней будут уже не такими беззаботными.
- Всё равно, по лицу же прекрасно вижу недоверие ко всему существующему миру, — необидно усмехнулся дядя Витя. — И правильно. А родители-то твои… где?
Лесь огляделся и бесцеремонно плюхнулся на пень — таких несколько стояло вокруг выложенного камнями очага-костровища. Поглядел задумчиво на мужчину, потом пожал плечами:
- Мама в больнице. Папа Бог знает где, мама с ним поссорилась, так что он, наверное, даже не знает, куда мы уехали.
Ну, тут Лесь соврал — вернее, не столько соврал, сколько покривил против собственного убеждения. Разумеется, папа знает. Папа обязан их найти, а значит, уже наверняка понял, что мама уехала к тёте Тане в Москву. Ну а в Москве найти… как-нибудь да точно сумеет, это же папа!..
- Алексей… Лесь, — перед ним на корточки присела мама Кати. 'Тётя Лида, кажется', — отметил Лесь про себя. Женщина коснулась его руки и неловко улыбнулась: — Ты извини, что мы спрашиваем. Просто… может, мы тебе чем-то помочь можем? С высоты нашего богатого опыта? Мы из-за того, что ждём второго ребёнка, а до сих пор живём в однушке, уже несколько месяцев за Катю воюем. А её мы, к тому же, из детдома взяли… Вот и уехали сюда ото всех подальше.
- Да опыт бега по городу и метро и ночёвок где попало у меня есть, — Лесь вовремя прикусил язык, чтобы не спросить глупое: 'Ой, вы… тоже?' — А… Только один вопрос. Этих ювенальных юстиций — вообще много? В смысле, что… это такой государственный орган или что-то частное?
- Вообще, увы, ювеналка — государственное, эм-м… явление. Но пока, слава Богу, это никак на западе, где ЮЮ — царь и бог, — объяснять взялся дядя Витя, а его жена повлекла Катю в дом, что-то выговаривая насчёт поцарапанной коленки.
- Когда не всё в порядке официально — за дело охотно берутся ЧВК? — сообразил Лесь.
- ЧВК? — наморщил лоб дядя Витя в непонимании.
- Частные военные компании, — пояснил Лесь со знанием дела. — Мне папа рассказывал, так ЦРУ делает. Оно их, это… нанимает, типа. И остаётся не при делах.
- А… Ну да. В таком случае — ЧВК. Всякие Центры, Федерации и прочее. Действительно — война, — согласился дядя Витя. Наверное, ему давно не с кем было об этом поговорить. — Сделать вид, что всё это — частная гражданская инициатива и вообще к слишком хлипкому и спорному закону отношения не имеет, это для них выигрышный вариант.
- Центры? — вздрогнул Лесь. — Центр… охраны детства?
Настала очередь удивляться дяде Вите:
- Откуда ты знаешь?
- Всё оттуда же, откуда и вы.
Продолжить разговор не получилось — Тоша искал Леся, чтобы пойти на речку. Торопливо
