вчера, пожелав друг другу спокойной ночи.
— Ты жива? — выдавил из себя Тики. — Камень с души…
Лотис усмехнулась уголками губ.
— Конечно, жива. Не скажу, что это была приятная прогулка, но что поделаешь…
— А… Лок?…
— Лок тоже жив. Где мальчик? С ним все в порядке?
— Мы потеряли его…
— Как потеряли?… Это что, иголка? Ты спрятал его!
— Когда я вернулся со встречи с Локом, его здесь уже не было…
— Ты должен был охранять его!
— Не учи меня, что я должен делать!
Воцарилась враждебное молчание. Тики подошел к кровати и взглянул на больного. Дизи спал. Дыхание у него было ровным и спокойным.
— Он до сих пор не пришел в себя…
— Нет, уже все в порядке — ответила Лотис. — Он проснется завтра. Здоровым.
— Я в долгу перед тобой, Лотис…
— Скорее, это Сон в долгу. Что ты нашел интересного в общении с нидами? -заносчиво спросила она. — На мой взгляд, таоны намного интереснее.
— Не только интереснее, но и опаснее, — взвешивая каждое слово, ответил Тики.
Лотис погладила Дизи по светлым волосам, поднялась.
— Мне нужно отдохнуть, — коротко сказала она и вышла.
Стоя посреди двора, Ана метала кинжалы в деревянный щит, установленный в двадцати шагах от нее. Ее движения были четкими и уверенными. Кинжалы мелькали в воздухе без остановки, попадая в цель, казалось, без особых усилий с ее стороны. Это было результатом каждодневных упражнений в течение целого года, с тех пор, как ей исполнилось двенадцать лет и она впервые взяла в руки кинжал, — вопреки желанию матери и к нескрываемому удовольствию отца. Теперь она возобновила свои занятия и каждое утро, надев свой черный мужской костюм, в котором ходила постоянно, стреляла в мишень из лука, метала кинжалы или сражалась с Яном на мечах. Рука стала тверже, взгляд зорче, с удовольствием комментировал Ян, когда они заканчивали свои учебные бои, и всякий раз шутливо добавлял: «А красота ярче…»
Сегодня она занималась в одиночестве — Ян с Федором снова объезжали округу, разыскивая пропавшего мальчика. В замке царила непривычная тишина, только изредка раздавался гортанный клекот птиц да ржание коней в конюшне.
Ана закончила упражняться и поднялась к себе. Она в который раз начала рассматривать свои платья, украшения, милые сердцу безделушки, с которыми было связано столько воспоминаний, и то улыбалась, счастливо прижимая их к себе, то волновалась до слез. Она хотела надеть свое любимое синее платье, но, обернувшись, вдруг увидела Яна, который стоял, прислонившись к косяку, и внимательно наблюдал за ней. Ана вздрогнула.
— Я не хотел тебя напугать. — Ян уселся в кресло.
— И давно ты подсматриваешь за мной? — улыбнувшись, спросила девушка. Синее платье отправилось в шкаф.
— Не подсматриваю, а любуюсь.
— Ты уже вернулся?
— Нет, я все еще там.
Ана засмеялась. Ян всегда поднимал ей настроение. Ей сразу стало легко.
— Нашли? — посерьезнев, спросила она.
Едва заметное удивление промелькнуло в его глазах. Он покачал головой.
— Как ты думаешь, куда он мог деться? — Ана подошла к Яну поближе.
— Лучше скажи, как ты себя чувствуешь.
— Хорошо. Я чувствую себя хорошо… А что говорит отец? Он ведь не ездил с вами?
Ян с досадой промолчал. Ана не понимала, что его сердит. Она внимательно посмотрела ему в глаза.
— Что-то не так, Ян?
— Я всегда любил тебя, — вдруг без всякого перехода сказал он, взглянув на нее исподлобья.
— Я тоже тебя любила… люблю, Ян…
— Я не об этом. Я люблю тебя не как сестру. Ты ведь не сестра мне. — Ана покраснела. — Я сказал это не для того, чтобы тебя обидеть. Просто я уже не хочу скрывать свои чувства… Что ты скажешь?…
Ана смущенно отвернулась и отошла к окну. Ян встал и подошел к ней.
Властислав обдумывал свой разговор с Александром и слова, которые он скажет Тисе. Гнев и любовь — самые противоречивые чувства — раздирали его, и он хотел понять, какое из них сильнее. Он в беспокойстве мерил шагами свой кабинет, когда со стороны сада вдруг раздался задавленный собачий лай и короткий, словно предсмертный, визг. Сразу наступила тишина. Властислав бросился к окну. Угол башни закрывал сад, черные тени косо пересекали двор. Властислав выскочил из кабинета и, прыгая через ступеньку, сбежал с лестницы.
Сад был молод, деревца — тонкими, поэтому он сразу увидел на выпавшем снегу тела двух своих собак, Стрелы и Ворчуна, — у них было разорвано горло, и кровью было забрызгано все вокруг…
Властислав присел, рассматривая следы, направленные в южную башню, — это были огромные волчьи лапы. Откуда-то из-под куста, скуля, выполз Лис. Он на брюхе подобрался к королю и виновато лизнул ему руку. Властислав нащупал на поясе кинжал, вынул его из ножен.
— След, Лис! — негромко приказал он. Пес заскулил. — След! — Лис отводил глаза и жался к земле. — Плохая собака! Не собака, а трусливая курица!
Лис распрямил свое ярко-рыжее пушистое тело и, как длинный язык пламени, метнулся по дорожке сада к южной башне. Король побежал следом.
Ян подошел к Ане сзади и нежно обнял, поцеловал в затылок, а ее вдруг охватила непонятная тревога. Она пыталась что-нибудь придумать, найти ответ, но никакие слова не шли на ум. Ян за плечи развернул ее к себе и немного отстранился, чтобы увидеть ее глаза.
— Ты молчишь, Ана? — прошептал он.
— Я не хочу, чтобы ты торопил меня… Я еще не готова…
— Ты любишь другого? — прищурившись, спросил он. Девушка во все глаза смотрела на него, и беспокойство все сильнее охватывало ее; росло странное чувство, что что-то не так. — Что ты так смотришь?
— Кор?… — задыхаясь, спросила Ана.
Он жадно схватил ее, прижал к себе и принялся целовать в губы, в глаза. Ана вырывалась, но он цепко держал ее как дорогую, самую желанную добычу. Ана закричала.
— Ты ждала меня, да? — бормотал он. — Ты скучала… — От него вдруг появился какой-то могильный запах, неприятный и затхлый.
В комнату ворвался Властислав.
— Ана! — крикнул он.
Они враз обернулись. Лис бешено лаял из-за дверей, не решаясь войти. Ана взглянула на того, кто держал ее в объятиях. Это был какой-то незнакомый старик в грязной черной одежде.
— Кто это, Ана? — закричал король.
— Я не знаю!
— Не подходи, отец! — предостерег старик, буравя Властислава колючим взглядом. Он отпустил Ану и отскочил к окну.
— Отец?! Почему — отец?…— Властислав поднял вверх руку с кинжалом и бросился на старика.
Тот усмехнулся, в мгновение ока превратился в ворона и выпорхнул в окно.
Услышав какой-то шум, Лотис вышла из своей комнаты и прислушалась. Громко и возбужденно говорил Властислав, взволнованно отвечала Ана. Потом Лотис услышала чужой глуховатый голос, вскрики. Она быстро прошла в галерею и выглянула во двор. Огромный черный ворон кружил над замком. Лотис оскалилась, как зверь, почувствовавший добычу, и раскрыла окно.
