кувыркаться в высокой траве, над которой мелькали лишь ее руки и ноги. Кэти добежала до дерева, радуясь, что гонка окончена. Она схватилась за ствол, задыхаясь и тяжело отдуваясь, но лицо ее при этом сияло.
Из травы вынырнула голова Тилли.
– Ты замечательно бегаешь, мамочка!
Вид Тилли позабавил Кэти.
– Ну что ж, теперь ты знаешь, откуда у тебя такие проворные ножки!
Потом она подумала о цветах, обо всех этих смеющихся, приветливо кивающих, танцующих цветах вокруг — которых были мириады — и особенно о тех, что самого глубокого, самого восхитительного пурпурного цвета, какого она никогда прежде не видела.
– О… — Новая мысль пришла Кэти в голову. — Ну уж такого случая я точно не могу упустить!
– Ты о чем это? — с любопытством спросила Тилли.
Кэти начала собирать цветы, тщательно выбирая нужные.
– Вот. Я сейчас покажу тебе, как украшать волосы цветами.
Тилли восторженно округлила глаза.
– Ты хочешь сделать меня красивой, мамочка?
– Ты и так красивая, милая моя. А ну-ка, сядь.
Тилли нашла удобный камень и села, выпрямившись и вытянув голову вперед. Она приготовилась.
Кэти вынула из кармана расческу и принялась прикидывать, как получше убрать длинные локоны Тилли.
– Я давно ждала такого случая.
Тилли заерзала в радостном возбуждении.
– Я никогда еще так не делала.
– Ну-ка, теперь сиди спокойно. Надо же! Какие у тебя густые волосы! Прямо как у твоего папы.
– А Эмми украшает волосы цветами?
– М-м-м… да, особенно весной. Но она много чего делает со своими волосами.
– Знаешь, когда вы вернетесь сюда, мы все будем вместе и научим друг друга всяким разным вещам.
Кэти не стала останавливаться на этой мысли. Сейчас она хотела только одного: расчесывать волосы своей маленькой дочке.
– Давай уложим их вот так. Я хочу видеть твои розовые щечки.
– Я жду не дождусь, когда увижу Эмми и она научит меня рисовать.
– Всему свое время. Какое это имеет значение, если мы с тобой сейчас вместе.
– Угу. Мне только хотелось бы, чтобы ты осталась здесь подольше.
«Тилли, не порти мой чудесный сон!»
– Милая, нам действительно не стоит говорить об этом сейчас.
Тилли попыталась повернуть голову.
– Мамочка… но мы должны поговорить.
Кэти пропустила ее слова мимо ушей.
– Сиди спокойно. Я создаю настоящий шедевр.
Тилли сидела спокойно, пока Кэти убирала ее волосы цветами. Тилли и цветы были созданы друг для друга.
Но Тилли настаивала.
– Мамочка, я должна сказать тебе что-то.
– Да?
Тилли что-то сказала. Кэти различила лишь несколько слов, не все. Какой-то другой звук вторгся в ее слух, какой-то другой голос.
– Тилли, что ты сказала?
– Мамочка, пожалуйста, никогда больше не вини себя. Помни, что Иисус…
Снова раздался другой голос, заглушивший слова Тилли.
– Кэти, — произнес он.
Кэти поморщилась и легко потрясла головой. Она чувствовала тревогу, раздражение.
– Тилли, извини, я не расслышала тебя.
Тилли серьезно, горячо сказала:
– Иисус простил тебя давным-давно, ты должна знать это. Пожалуйста, не вини себя больше.
Кэти посмотрела в прекрасные детские глаза.
– Тилли, ты знаешь, что для меня это самое главное.
И снова тот голос!
– Кэти… милая…
Это Дэн! Ее звал Дэн!
Кэти зажала ладонями уши.
– О, прекрати! Не надо!
Тилли впала в отчаяние. Она должна еще что-то сказать, мама должна услышать ее.
– Мамочка… послушай! Посмотри на меня!
Голос Тилли звучал еле слышно. Кэти видела дочь, но…
– Говори громче, Тилли! Я не слышу тебя!
Маленькие ручки протянулись к ней. Кэти попыталась взять их, но они уже были так далеко. Кэти шарила в пустоте.
– Мамочка, — сказала Тилли, — помни всегда, что я люблю тебя.
– Кэти, проснись… — снова позвал Дэн.
Кэти потянулась, рванулась вперед. Она нащупала маленькие ладошки и крепко сжала их.
– Держись за меня, Тилли! Не уходи!
Цветы на лужайке пришли в крайнее волнение. Они неистово раскачивались взад и вперед. Смотрите! — казалось, говорили они, — смотрите, сейчас что-то произойдет!
Дул холодный ветер, завывая в высоких кронах деревьев.
Тилли изо всех сил вцепилась в мамины руки.
– И всегда помни, что я больше не страдаю.
Кэти осознала вдруг, что кричит, боясь остаться неуслышанной:
– Ты не страдаешь… Ты уверена?
Голос Тилли звучал так, словно она находилась по другую сторону окна с двойными стеклами. Свет вокруг нее медленно угасал и превращался в зловещие сумерки, предвещающие грозу. Ветер раскачивал деревья, поднимая волнение, шум, смятение.
– Я совсем не страдаю! — послышался голос Тилли. — Я счастлива здесь!
Голос Дэна, казалось, раздался с неба — словно отдаленный раскат грома.
– Кэти… пора вставать!
Кэти посмотрела на грозовое небо и крикнула в ветер:
– Нет! Нет! Я не хочу уходить отсюда!
Тилли сжала ее руки и прокричала умоляющим голоском, который доносился откуда-то из бесконечного далека.
– Ты должна, мамочка. Ты нужна Брюсу и Эмми, и Томми, и папе… всем им. Мамочка, сейчас мы не можем быть вместе, но со мной все будет хорошо. Я буду ждать тебя. Я люблю тебя, мамочка. Я всех вас люблю.
Голос Дэна звучал теперь совсем близко.
– Кэти… Ну давай же, милая, проснись.
Кэти прикрыла глаза ладонью от ветра и всмотрелась в Тилли. Фигурка ее маленькой дочки удалялась, таяла в сером, густом тумане. «О Господи, пожалуйста, дай мне увидеть ее еще раз!»
– Покажи мне свое лицо, Тилли! Я хочу увидеть, как смотрятся цветы!
И она увидела Тилли — девочка была уже далеко, но улыбалась и махала рукой — и волосы ее лежали
