оставаться равнодушным. Даже жалость — опасное чувство, этот урок он крепко усвоил.
— Черт, — прошептал Дез и завел мотор.
Он был в какой-то степени рад, что Джерри отменила их встречу: боялся, что скажет что-нибудь лишнее, о чем впоследствии пожалеет. Ему было непривычно чувствовать себя таким… таким уязвимым перед женщиной. Кто знает, какие слова были готовы сорваться с его губ?
Однако он не испытал облегчения, когда Джерри отменила их свидание, как раз наоборот. Она позвонила ему и прерывающимся от волнения голосом сообщила, что Рэнс пригласил ее на благотворительный вечер. Джерри спросила Деза, не обиделся ли он, и ее голос был виноватым и счастливым одновременно.
«Без проблем», — сказал Дез. Но какую ревность он испытал, когда она повесила трубку! Рэнс? Это тщеславное ничтожество, недостойное называться мужчиной? Джерри променяла его на Рэнса?
Его самого удивила такая реакция. Даже напугала. Он не ощущал ничего подобного с тех пор, как от него сбежала Стелла. Забавно. Он до сих пор не мог забыть эту страсть, эту обиду.
Примерно такие же чувства заставили его поехать в город два часа назад, стоять под окнами казино, с ужасом думая, как он объяснит свое присутствие, если случайно встретится с Джерри и Рэнсом. Снова и снова он уговаривал себя пойти домой, но не мог решиться. Удивленный своим поведением, Дез ходил туда и обратно. И ждал.
Он был полностью вознагражден тем, что оказался нужен Джерри…
Недовольно покачав головой, Дез нажал на педаль. Ему хотелось поскорей оказаться на ранчо. Он чувствовал себя лучше среди своих животных, среди книг, вместе со своим маленьким секретом, о котором не знал больше никто.
Сегодня он чуть было не сглупил и не раскрыл свою тайну Джерри. Чуть было не доверился ей. Смешно. Даже лучше, что она отказалась от его общества. Намного лучше. Это было предостережением. Лучше проявить осторожность, чем потом раскаиваться в своих необдуманных словах.
Тогда почему ему хочется разбить кулаком ветровое стекло? И почему несчастное, заплаканное лицо Джерри стоит у него перед глазами?
Со вздохом облегчения Джерри сбросила туфли и улеглась на диван. Кто только придумал эти высокие каблуки? Она и так была слишком высокой. Диди постоянно твердила, что ей надо гордиться своим ростом.
Диди. Завтра она узнает о сегодняшнем вечере. Завтра настанет время для обычных девичьих разговоров…
Послышалось громкое мяуканье: малыши наконец поняли, что мамочка дома. Через мгновенье они уже были на ее коленях, удовлетворенно мурлыкая.
Джерри потянулась к столу, чтобы включить лампу, и неожиданно ее рука нащупала странный предмет. Это была пара уродливых очков.
Она взяла их и улыбнулась своим воспоминаниям. Это были самые некрасивые очки, которые только можно себе представить, — в бирюзовой оправе, отделанной горным хрусталем. Такие очки могла бы носить какая-нибудь занудная дама, заведующая колонкой сплетен в местной газете или президент общества садоводов-любителей.
Джерри хранила их на память о первой презентации, проведенной в ее магазине для детской писательницы Кэсси Невинс. Тогда Кэсси сказала, что очки волшебные: стоит только загадать желание и потереть стекла, и оно осуществится.
Джерри верила в магию не более, чем в привидения и машину времени, то есть совсем не верила, поэтому она только посмеялась над Кэсси. Но сегодня она мечтательно улыбнулась, держа очки в одной руке и лаская котов другой. Эшли, огромный полосатый кот, занял почетное место на коленях хозяйки. Джордж, маленький, с лоснящейся черной шерстью, устроился на груди Джерри, запустив коготки в ее платье.
— Ну, как вы думаете, мальчики, загадать мне желание или не стоит?
Чего же ей на самом деле хотелось? Прожить этот вечер по-другому. Но как же быть с синяком и поврежденной лодыжкой?
— Ладно, — сказала она, улыбаясь собственной глупости. — Почему бы и нет? Что я теряю?
Джерри собралась с мыслями. Все неприятности начались неделю назад, когда она упала с лестницы, так что…
Девушка глубоко вздохнула и сказала:
— Хочу вернуться на неделю назад и прожить ее снова. На этот раз все пойдет по-другому.
ГЛАВА ВТОРАЯ
И ее желание исполнилось. В мгновение ока.
У нее не потемнело в глазах, не закружилась голова, не было никакой барабанной дроби или сверхъестественных перемещений во времени и пространстве, она не слышала никаких потусторонних голосов или призрачной музыки. Это просто… случилось.
Со своего уютного дивана Джерри перенеслась в книжный магазин. Она снова стояла, вцепившись в шаткую стремянку, точно так, как в прошлую пятницу, и искала редкую книгу о ритуалах древних ацтеков для своего постоянного покупателя, который позвонил ей и сейчас ждал ответа. Рэнс, как и в тот день, стоял у стремянки и рассуждал о своей семье, то с юмором, то переходя на жалобный тон. Он любил поболтать с Джерри, которая была прекрасной слушательницей.
— Мама всерьез заявила, что хочет внуков. Говорит, что семье нужен наследник, а я веду себя легкомысленно, и все такое. Она пробовала завести об этом разговор полгода назад, но тогда я смог ее отвлечь — записался в команду автогонщиков. Она чуть с ума не сошла.
— Я ее понимаю, — ответила Джерри, как и неделю назад.
Джерри не знала, что и подумать. Крепко держась за стремянку, чтобы сохранить равновесие, она тщетно пыталась различить надписи на книжных корешках. Ее сердце билось все быстрее, она была в смятении, даже в ужасе.
Что происходит? — спрашивала себя Джерри, и внутренний голос ей отвечал: «Ты только что загадала желание и потерла стекла старых уродливых очков. Сейчас ты находишься там же, где и неделю назад. Вывод: твое желание исполнилось».
Несмотря на это, ее рассудок искал другие объяснения случившегося: она спит и ей снится один из тех снов, о которых писал Фрейд в своей работе о сновидениях, сон, в котором перемешиваются фантазии и тревоги спящего, сон, который приносит необходимый отдых и облегчение.
Джерри ущипнула себя за руку. Она посмотрела на Рэнса — он и не думал исчезать. Значит, это не сон.
Может, кто-то решил над ней подшутить? Этот «кто-то» прятался за ее диваном, стукнул ее по голове, притащил сюда, водрузил на стремянку…
Вряд ли.
Но тогда… что происходит? Неужели она действительно перенеслась на неделю назад?
Был только один способ проверить это наверняка. Джерри провела пальцами по щеке. Никакой боли, никакой припухлости. Круглое зеркало висело слева от нее, и она потянулась, чтобы увидеть свое отражение. От синяка не осталось и следа. Ее ничем не примечательное лицо выглядело как обычно: карие глаза, светлые ресницы и брови, россыпь веснушек на вполне заурядном носу, не слишком красиво очерченный рот…
Но ни следа покраснения или припухлости. Это свидетельство ее неуклюжести испортило ей всю неделю, но сейчас оно исчезло. А лодыжка? Джерри попробовала опереться на правую ногу — никакой боли.
Волшебные очки сработали. Ее желание исполнилось. Вопрос закрыт.
Ей придется еще раз пережить эту неделю.
