В толпе стражей послышался удивленный ропот, потом вновь в грудь Поля нацелились блестящие острия.
Поль дрался, не думая о ранах, не ощущая горячих струек, стекавших по телу. Но вместе с кровью из него уходили и силы, все труднее становилось отражать удары.
Он отвлекся на выпад слева, открылся, и еще один меч разорвал его грудь. Блок, титакнув в последний раз, умолк. Невыносимая боль согнула Поля, швырнула его на колени, заставила разжать пальцы. В наступившей тишине раздался звон выпавшего оружия.
Поль стоял на коленях, все больше и больше слабея. Комнату почти совсем заволокло багровым туманом. В ушах гудели колокола, заглушая довольные голоса стражей.
Его не добивали. К чему? После таких страшных ран человеку остается жить немного. Стражи стояли, опустив оружие, ждали конца. Сейчас демон умрет, они покончат с девчонкой и стариком, и вновь в общине наступят покой и порядок.
Но демон не хотел умирать. Жутко захрипев, он оперся на колено, не поднимая головы, потом, взявшись за рукоятку меча, торчавшего из груди, напрягся и вырвал его, как и первый. Медленно, через силу, поднялся, опираясь о стену. Дымящееся от крови лезвие вновь приготовилось к обороне. И наконец демон открыл глаза.
Ужасен был его взгляд. Словно сама смерть смотрела на стражей. Они не выдержали. Вопя: «Ари! Ари!», сбивая друг друга с ног, бросились к дверям. Началась свалка. Упавших топтали их товарищи, прорываясь на улицу, подальше от этого безумного, полного боли и ненависти взгляда.
Колокола в ушах Поля гремели и гремели в единой мелодии: «Лун-н! Лун-н!». Окинув последним взглядом опустевшую комнату с телами и обломками мебели на полу, он, поняв, что победил, наконец отпустил себя, и багровая тьма накрыла его…
Медроботы суетливо, но осторожно вносили капсулу с телом Поля в отсек флаера. Рядом с ними стоял врач земной миссии на планете Конгут и внимательно наблюдал за погрузкой.
Внутри дома еще несколько киберов наводили порядок в комнате, стаскивая трупы к стене и разбирая завалы. Земной консул, высокий худой мужчина, болезненно морщась, посматривал на забрызганные кровью стены, изуродованные тела и слушал представителя всепланетной администрации. Тот несколько лебезил, чувствуя свою вину.
– Ну, посудите сами, медиа. Мы дали им полную свободу. Хотите ни от кого не зависеть и поклоняться своему дурацкому шару – мир вам! Конечно, до нас доходили сведения, что тут иногда происходят какие-то темные события. Но проверки ничего не давали. Все счастливы, все работают. Зачем было им мешать? Я, конечно, понимаю, что после получения аварийного сигнала нужно было сразу же лететь в поселок и разыскивать вашего соотечественника. Но мы взяли за правило не мешать этим людям в отправлении религиозных обрядов. А у них как раз начались так называемые «Дни Пин», совершенно безобидное мероприятие. Кто же знал, что все так печально закончится? Конечно, теперь мы возьмемся за этих фанатиков всерьез…
– Оставьте, медиа! – голос консула был сух. – Нам теперь надо думать, как объяснить нашим правительствам все это. – Он повел рукой вокруг. – Секта – ваше дело, внутреннее. Разбирайтесь сами.
В комнату вошел врач.
– Все готово, – обратился он к консулу. – Можем лететь.
– Как он?
– Вытащим парня. Хотя искромсан здорово. Одного не пойму – как с остановившимся сердцем и поврежденным блоком он продолжал сражаться и обратил в бегство этих сектантов?
Консул покачал головой. Он много лет был на дипломатической службе и повидал немало. Такое ему встречалось впервые.
– Я знаю… – послышался голос. Из спальни вышла Лун.
– Что ты знаешь, девочка? – склонился к ней консул. Представитель администрации сделал страшные глаза.
– Я знаю, почему он дрался даже с пробитым сердцем…
– Ну и почему же?
Лун прямо смотрела в глаза землянина, упорно не замечая представителя администрации.
– Потому что он защищал нас – меня и дедушку.
