- 1
- 2
«Это Небо за моленья шлёт мне чашу исцеленья,
Благо мира и забвенья мне даруя с этих пор!
Дай! — я выпью, и Ленору позабуду с этих пор!»
Каркнул Ворон: «Nevermore».
«Адский дух иль тварь земная, — произнёс я, замирая, —
Ты — пророк. И раз уж Дьявол или вихрей буйный спор
Занесли тебя, крылатый, в дом мой, ужасом объятый,
В этот дом, куда проклятый Рок обрушил свой топор, —
Говори: пройдёт ли рана, что нанёс его топор?»
Каркнул Ворон: «Nevermore».
«Адский дух иль тварь земная, — повторил я, замирая, —
Ты — пророк. Во имя Неба, — говори: превыше гор,
Там, где Рай наш легендарный, — там найду ль я, благодарный,
Душу девы лучезарной, взятой Богом в Божий хор, —
Душу той, кого Ленорой именует Божий хор?»
Каркнул Ворон: «Nevermore».
«Если так, то вон, Нечистый! В царство Ночи вновь умчись ты» —
Гневно крикнул я, вставая: «Этот чёрный твой убор
Для меня в моей кручине стал эмблемой лжи отныне, —
Дай мне снова быть в пустыне! Прочь! Верни душе простор!
Не терзай, не рви мне сердца, прочь, умчися на простор!»
Каркнул Ворон: «Nevermore».
И сидит, сидит с тех пор он, неподвижный чёрный Ворон,
Над дверьми, на белом бюсте, — так сидит он до сих пор,
Злыми взорами блистая, — верно, так глядит, мечтая,
Демон, — тень его густая грузно пала на ковёр —
И душе из этой тени, что ложится на ковёр,
Не подняться — nevermore!
- 1
- 2
