Макри надувает губы и говорит, что с этим вариантом оркского она не знакома.
– Кое-что я понимаю, но встречаются слова, которые мне совершенно неизвестны. Нужно время, чтобы разобраться с ними. Похоже на старый гзангский диалект. Его теперь используют оркские маги.
– Хорошо. Но что говорится в тех отрывках, которые ты можешь прочитать? В заголовке что-то сказано о кормлении драконов?
– Не о кормлении, – отвечает Макри, – а о перевозке.
– О перевозке?
– Когда оркская армия на марше, сведения о транспортировке драконов не могут быть хорошей новостью. Где ты достал эту бумагу?
Рассказываю ей о Беварий. Макри спрашивает, работал ли помощник консула в одиночку. Я признаю, что не уверен в этом.
– Кто-то убил его еще до того, как я закончил допрос.
Осматриваю бланк. Это не официальный документ одной из турайских букмекерских контор, а что-то типа записей ставок или напоминание о том, кто на что ставил. Возможно, это не относится к делу. В Турае ставки делают представители всех классов.
– Относительно яда ты оказалась права. Использовался не каразин. Похожий яд более медленного действия. Беварий отравил печенье…
Я умолкаю. Где Беварий начинил сдобу отравой? Только не на кухне. Повар говорил, что туда никто не входил. Тогда в коридоре? Может быть. Но этого эпизода нет в реконструкции событий, произведенных Лисутаридой при помощи магии. Может быть, яд подложил консул? Он определенно находился возле тележек с пищей. Но я как-то не могу представить Калия, отравляющего выпечку в коридоре в тот момент, когда ведет разговор с ростовщиком о кредитах. Калий недостаточно хладнокровен для такого дела. Все факты вроде бы указывают на консула, и все же я колеблюсь. Не могу представить его в роли убийцы. Да, он некомпетентен. Жаден. Но не способен на убийство. Подобное скорее мог бы проделать такой безжалостный человек, как Риттий. Он без всяких зазрений совести организовал несколько убийств. Ему ничего не стоит стать предателем ради денег. К сожалению, против него никаких улик – он не мог отравить сдобу. Хотя Риттий, кажется, стоял в коридоре рядом с Беварием. Однако ни один из них не приближался к еде. Партнер Бевария по преступлению, очевидно, кто-то другой.
Я спрашиваю у Макри, где сейчас Эрминия. Она отвечает, что ее перевезли в надежное место.
– Не является ли этим надежным местом моя контоpa?
– Нет.
Оставляю Макри переводить оркский текст, а сам спускаюсь вниз, чтобы попробовать все блюда, обозначенные в меню. Только столкновение со смертью может по-настоящему возбудить мой аппетит. Виригакс и его товарищи пьянствуют за соседним столом. Юный Торагакс, понуждаемый друзьями, вливает себе в глотку большую кружку пива. Он новичок в команде и ни в чем не хочет отставать от остальных. Выглядит юноша, однако, неважно. Как только парень допивает пиво, Виригакс добродушно хлопает его по спине и передает ему еще одну кружку.
Я начинаю дремать на стуле, а потому поднимаюсь к себе, выпиваю последнюю кружку пива и засыпаю.
Глубокой ночью я просыпаюсь от шума за стеной. Кто-то гремит в коридоре. В такой поздний час все в таверне должны давно спать. Набрасываю тунику, хватаю меч и шепчу заклинание волшебному освещальнику, чтобы пригасить свет. Осторожно открываю дверь, опасаясь нападения, и в глубине коридора натыкаюсь на Макри, которая выволакивает из своей комнаты бесчувственного Торагакса. Макри гораздо сильнее, чем кажется на вид, но ей тем не менее нелегко тащить здоровенного наемника.
– Помочь?
Она резко оборачивается и виновато смотрит на меня.
– Нет.
Я смотрю на человека, находящегося в бессознательном состоянии.
– Что случилось? Ты вырубила его, когда он хотел проникнуть в твою комнату?
– Он не пытался проникнуть. Парень постучал в дверь, и я открыла ему.
– А когда он начал приставать к тебе, ты ему врезала.
– Я вообще его не трогала, – отвечает Макри. – Он просто упал на пол и вырубился.
Я киваю.
– Перепил пива. Старался не отстать от Виригакса.
Тут я задумываюсь.
– Как ты могла впустить к себе пьяного наемника?
Девушка пожимает плечами.
– Так и смогла.
– И что случилось?
– Да ничего. Он вошел, а потом упал и потерял сознание. А тебе-то что?
– Да, собственно, ничего. Твое дело, приглашать к себе пьяных наемников или нет.
– Я не приглашала его к себев спальню. Он сам пришел.
Макри вдруг заглядывает мне через плечо. Я оборачиваюсь и вижу, что на месте событий появляется Ханама, она передвигается абсолютно бесшумно. Мастер-убийца слегка ошарашена увиденным.
– Что вы здесь делаете? – спрашиваю я. – Как вы проникли в таверну?
– Я открыла замок. А что тут происходит?
– Ничего, – отвечает Макри.
– Просто она выносит из своей комнаты пьяного наемника, – объясняю я.
– Он пытался проникнуть к тебе?
– Нет, – говорю я. – Она пригласила его войти.
Ханама хмурится.
– Ты приглашаешь к себе мужчин? Когда это началось?
– Ничего не началось! – чуть ли не кричит Макри. – Он постучал в дверь, и я позволила ему войти. Не вижу тут ничего странного.
– Лично мне все это кажется чрезвычайно странным, – заявляет Ханама, которой почему-то не нравится происходящее. – Раньше ты никогда так не поступала.
– Она права, – соглашаюсь я. – На тебя это совсем не похоже. Обычно ты бьешь парней.
– Скорее лягает их, – добавляет Ханама.
– Или даже разит кинжалом.
– Да заткнитесь! – сердито обрывает нас Макри. – Не ваше дело.
Тут я замечаю несколько листьев, торчащих из зимнего плаща Ханамы.
– Это цветы?
– Нет.
– Конечно, цветы.
– Ну и что?
Наемных убийц с раннего возраста учат скрывать свои чувства. При этом, могу поклясться, я на мгновение уловил на лице Ханамы выражение неловкости.
– Ты принесла их мне? – спрашивает Макри.
– Нет, – отвечает Ханама. – Просто взяла с собой.
Пауза.
– Если хочешь, можешь взять цветы.
– Спасибо, – говорит Макри.
– Конечно, если ты слишком занята с военными…
– Ничего я не занята.
Внезапно Ханама начинает сердиться.
– Я считаю крайне странным то, что ты приглашаешь северных наемников в свою спальню поздно ночью. Задумывалась ли ты о последствиях?
– Черт побери! – восклицает Макри. – Я и не знала, что надо спрашивать разрешение.
На лестнице раздаются тяжелые шаги Гурда. Он подходит к нам, держа в руках факел. Его интересует
