Спор с безжалостной судьбой: Собрание стихотворений

«Мы все стареем понемногу…»

Мы все стареем понемногу:
Один смешней, другой страшней.
Не верим в Бога, зубрим йогу
Державной осенью своей.
Мы все стареем, как попало, —
И кто же мог предположить,
Что мало так осталось жить,
До ужаса, до смеха мало.

«Мокропогодится. Дорога…»

Мокропогодится. Дорога
Неузнаваемо пуста.
Во рту от выпитого грога
Чуть сдавленная тошнота.

Так вот оно — существованье:
Прогулочки, автомобиль
Да неуёмного сознанья
Всё разлагающая гниль.

«На исходе двадцатого века…»

На исходе двадцатого века
В лабиринте космических трасс —
Чем пополнили мы картотеку
Барабанных, штампованных фраз?
Декларации, лозунги, речи…
Смена вех и дорог без конца…
Чем приблизили лик человечий
К лучезарному лику Отца?
Лёгкой дымкой небесная слава
Поднималась над стойкой бистро,
И в Париже Булат Окуджава
Что-то пел о московском метро.
Вот она, эта малая малость,
Чем, воистину, жив человек,
Что ещё нам от Света осталась
В наш ракетно-реакторный век.
Постараемся ж не задохнуться,
Добрести, доползти, додышать,
Этой малости не помешать,
Предпоследнему дню улыбнуться.

«На улице качается фонарь…»

На улице качается фонарь,
Качается, как он качался встарь,
И на камнях маячит жёлтый блик,
Как он маячить издавна привык.

Я, обернувшись, щурюсь на него,
Как будто не случилось ничего
И за годами годы не прошли,
Меж фонарём и мною не легли.

И всё, как прежде: тот же жёлтый блик
И улица, ведущая в тупик.

«Над снегом в ночи беспредметной…»

Над снегом в ночи беспредметной
Натянута тонкая нить.
Качаюсь. И вот незаметно
Меня начинает тошнить.