Ни на кого не обращать вниманья,Ни с кем не спорить и не говорить,Хранить тебе лишь вверенное знаньеИ за него Творца благодарить.Оно подобно глади океана,Чуть внятному шуршанию травы,Безоблачному торжеству МонбланаНа фоне первозданной синевы.1988
«Ну вот, приближаются сроки…»
Ну вот, приближаются сроки,Прошедшее строится в ряд,И жизни «печальные строки»Всё ярче и ярче горят.Они, словно глыбы, нависли:Ни выжечь, ни смыть, ни стереть.Они — неотступные мысли,Державно ведущие в смерть.1988
«Ну вот. Я никому не нужен…»
Ну вот. Я никому не нужен.Прошла зима, пришла весна,Но не сверкнёт мне «ряд жемчужинАпрельской ночью» у окнаИ не появятся, как раньше,В уставшей бредить головеМечты о будущем реванше,О встрече в будущей Москве.Бесчинствует парижский вечер,Сады цветут наперебой…И вот — не за горами встречаПоследняя: с самим собой.
«О ласкающей грусти, о свете…»
Я спросил старика у стены…
А.Блок
О ласкающей грусти, о свете,Притаившемся в утренней мгле…Что вы знаете, взрослые дети,О кружащейся в небе планете,Нам доверенной Богом Земле?Летний зной был прозрачно беспечен.Я спросил золотого юнца:«Чьей безумной мечтой искалеченНимб открытого солнцу лица?»Но он даже не бросил мне взгляда,Улыбнулся и канул в рассвет, —Тот, откуда неслась канонада,