Попов Денис Сергеевич
Новые гладиаторы. Часть 1
Советский союз, Никитинск 1984 г.
На пыльной пустынной улице группа из четырех подростков окружала пятого. Щуплый рыжий пацан медленно пятился назад, зажав руки за спиной. Преследователи уже не спешили, и подходили не торопясь. Рыжий продолжал отступать, пока не уперся спиной в стену. Он вздрогнул. Слева от него была большая куча строительного мусора, а справа серый автомат с газировкой. Все, тупик. Бежать некуда.
Четверо встали полукругом в нескольких метрах от жертвы. Среди четверки особенно выделялся длинный белобрысый парень. Он был выше остальных на голову, и потому, наверное, казался главным. Немного выступив вперед, белобрысый заговорил:
— Ну, и че ты, бивень, убегал? Думаешь, от нас уйдешь?!
Голос его ломался, спрыгивая с фальцета на басок.
— Че, это ты там прячешь за спиной, а ну покажь!
Рыжий молчал, сжав губы. На веснушчатом лице не было страха, только легкая настороженность. Его взгляд перепрыгивал с одного врага на другого, в ожидании нападения.
— Гляди, Жердь. Он тя ваще не уважает! — подал писклявый голос черноволосый толстяк слева. — Ты, с какого района, чувак? Может ты с шишки? Так, крякни. Или ты с вишневки, тогда точно не тронем. Разве что до дома проводим, а то здесь опасно, говорят хулиганы разные ходют.
Он захохотал, а вслед за ним заржали и остальные. Они потихоньку приближались к рыжему, опустив руки. Кастеты, либо свинчатки были у всех, но использовать оружие против одного хилого терпилы, считалось западло. Вся четверка состояла на учете в детской комнате милиции.
Рыжий достал руки из-за спины. В правой ладони была сжата тусклая артиллерийская гильза размером с чекушку.
— Гляньте, — подал голос толстяк, — у него сорокапятка! Четкая гильзуха! Чур, моя будет.
Приятели не возражали. Толстый заводила продолжал:
— Короче, так. Отдаешь гильзу, и снимаешь адики, — он показал пальцем на новые синие замшевые кроссовки с белыми полосами. — Ну, и все бабки гони, тогда не тронем.
Рыжий молчал.
Толстяк занервничал, и повысил голос:
— Ну, ты че, в натуре, тормоз, что ли?! Гильзу положил, и карманы к осмотру!
Рыжий медленно поднял руку с гильзой.
— Конечно, бери, не жалко.
После этого, он с силой метнул болванку в лицо толстяку. Тот не успел среагировать. Настолько неожиданным был выпад хиляка.
Закрутившись в полете, гильза плашмя ударила чернявого в зубы, выбив сразу несколько штук. Тот охнул, схватился руками за лицо, и стал оседать на асфальт.
Остальные трое бросились на рыжего одновременно. Они были 'сыгранной командой', если так можно выразиться. У каждого была своя роль в драке. Через пять секунд, рыжий уже валялся на асфальте. Нападавшие работали ногами. Оставляя на тротуаре густой кровавый след, избиваемый отползал в сторону нагромождений строительного мусора.
Хлесткие пинки по корпусу раздавались в полной тишине. Зрители из окон напротив не спешили вмешиваться. От этой четверки могли быть только неприятности. Кому они нужны? Но милицию все-таки вызвали.
Избиваемый дополз до кучи, и схватил половинку кирпича. Классика. Он сумел припечатать кирпичом ступню длинного, обутую в полукед. Длинный дико взвыл и запрыгал на одной ноге. Послышались звуки милицейской сирены. Хулиганы бросились в рассыпную. На асфальте остались лежать два тела…
За происходящем в далеком Никитинске, наблюдали два человекообразных существа. Они склонились над широким золотым тазом с жидкостью. Вместо отражений лиц, в тазу отображалась драка подростков. Один из наблюдателей был карликом с длинной седой бородой и вытянутыми мочками ушей, а второй был похож на лысого кощея из сказки, кожа его была бледно-зеленой. Кощей опустил палец в таз. По поверхности пошли круги, изображение пропало, и зеленый увидел свое отражение. Он улыбнулся, и сказал:
— Этот рыжий мне понравился. Из него может выйти толк. Берем под наблюдение.
Мексика, Канкун 2009 г.
Предприниматель Вася Барайкин, по кличке Барабас, валялся в джакузи люксового номера отеля 'Канкун Палас'. Ему было плохо. Восемь дней подряд с утра до ночи текила, пиво, водка и, до кучи, марихуана. На мексиканскую еду он не мог даже смотреть. Вчера он допился до того, что упал пьяный в бассейн в одежде во время ночного концерта каких-то местных танцовщиц. Хотел поплясать, идиот. Господи боже мой! Ну почему он не умеет отдыхать как другие нормальные люди? Было даже как-то неудобно выйти из номера, ему казалось, что все сразу начнут тыкать в его сторону пальцами и говорить: 'Смотрите, это тот русский придурок, который вчера возомнил себя танцором! И как только таких уродов пускают в нормальные отели!'. Кошмар.
А еще эти две москвички Света с Катей. Катя очень даже ничего. Когда он был еще вменяем, вроде даже оригинально шутил. Но потом беда. Этот анекдот про глистов в заднице, ни в какие ворота не лезет. Что они теперь подумают. Кстати, а где Макс? Вроде он вчера тормознул по выпивке. Наверняка, гад, с обеими всю ночь прокувыркался.
Вася лежал в ванной уже более двух часов. Но особого облегчения это не принесло. Стало даже хуже. Внутренности сотрясала мелкая дрожь, и возобновилась тошнота. Желудок был пустой, но рвотные позывы вновь давали о себе знать. Все. Сегодня никакого алкоголя. Поставил для себя точку Василий. Может быть, затемно получиться дойти до моря и освежиться, но это потом. Он достал пластиковую бутылку с водой и сделал несколько глотков.
Надев белый халат с монограммой отеля, он вышел из ванной в гостиную. Сначала дохнуло бризом, а потом запахами из ресторана, и главное, звуками. Васю замутило. Он закрыл все окна. Звукоизоляция была превосходная. В номере установилась тишина. Желтоватые стены вкупе с сумеречным светом из окна, придавали обстановке тревожную тоску. Неуютно как-то.
Телевизор ударил по ушам ревом мексиканской корриды, комментатор тараторил, заглушая ор трибун. Листинг каналов не успокаивал, а раздражал. Вася выключил плазменную панель, и бросил пульт под кресло.
За окном почти стемнело. Тошнота пропала, и жажда тоже почти не мучила. В номер заползли сумерки.
Вроде начало отпускать, — подумал Вася и перешел на кровать в спальню. Подушек было много, и он устроился с комфортом, полулежа на одеяле, прикрывшись покрывалом. Он считал, что в отелях на одного человека слишком много постельного белья. Ну и хорошо. Пошарив рукой, он включил бра. На тумбочке лежала книга. Стивен Кинг 'Кладбище домашних животных'. 'Старье конечно, — говорил Макс, — Но тебе может понравиться, ужасняк качественный'.
Вещь была захватывающей, и он не заметил, как прошло несколько часов. Он как раз дочитал до момента, где безутешный папаша пошел выкапывать своего мертвого сына с кладбища. И решил на этом остановиться. Закладкой послужила загнутая страница. Книга отправилась на тумбочку.
Вася уже собрался выключить лампу, когда понял, что он в комнате не один. В неосвещенном углу за шкафом что-то стояло. Он потянулся к выключателю, и зажег общий свет. Освещение было непривычно тусклым. Словно вместо хорошей лампы, ввинтили дешевку на двадцать ватт.
В углу стояла мертвая женщина. То, что она мертва, сомнений не вызывало. Цвет лица был белый, с
