с этой задачей. Я выпихнул лехины останки наружу и оттащил подальше от нашего пристанища. После этого я нарыл немного земли топориком и забросал ею лужи крови. Надо ли объяснять, что при этом я постоянно озирался по сторонам, опасаясь стать жертвой чудовищного хищника. Но кругом царили такая тишина и такой покой, что я успокоился. 'Видимо, страшное чудовище пресытилось, и где-нибудь отдыхает', - думал я, стоя по колено в воде и отмывая руки и топорик.
- Женя! - окликнула меня с берега Вика, и я помахал ей в ответ.
- Все спокойно? - спросила она и добавила. - Я хочу пить.
- Да вроде спокойно, - крикнул я в ответ, - чудовища не видно, оно, наверно, спит где-нибудь.
Оглянувшись по сторонам, Вика пошла к пруду. И в этот момент один из пригорков зашевелился и начал расти, превращаясь в гигантского зверя. Тот палеозоолог, который написал в энциклопедии, что динозавры достигают в длину тридцать метров, явно недооценивал этих животных.
- Вика, беги! - крикнул я, но было поздно.
Неописуемых размеров монстр настиг ее в один присест, подхватил языком, и Вика исчезла в огромной пасти, успев лишь взвизгнуть. Я застыл в воде, онемев от ужаса, и почему-то подумал: «Боже мой, что я скажу ее мужу?!' Впрочем, об этом можно было не беспокоиться, потому что динозавр явно не наелся, и теперь его внимание привлек я. Змей начат рыкати, и хвостом своя ребра бити, и челюсти разнем. Но мне не удалось повторить подвига Стратига, и через мгновение я оказался внутри пасти, по размерам которая не уступала квартире, вполне подошедшей бы для отдельной советской семьи. Зверь пытался языком скинуть меня на нижние зубы, чтобы перекусить, но мне каждый раз удавалось увернуться до того, как клацкали огромные клыки. Эта борьба продолжалась довольно долго - так, по крайней мере, мне показалось, а закончилась тем, что в тот момент, когда язык чудовища изогнулся небом вниз и открыл горло, я нырнул внутрь. Это, конечно, был далеко не лучший выход, но я бы и в кипящий котел прыгнул - лишь бы от тех клыков подальше. Я прокатился через узкий склизкий тоннель и плюхнулся в кромешной темноте на что-то мягкое и мокрое. Тут же рядом со мною кто-то завизжал:
- Вика, это ты? - прохрипел я.
- Женя, - откликнулась она, - не верю своим глазам.
- Ушам, - поправил я, потому что было темно хоть глаз долой.
Кроме того было ужасно душно, я думал, что сдохну, вдыхая отвратный смрад, периодически нарушаемый свежим потоком воздуха.
- Дыши в такт со зверем, так будет легче, -услышал я голос Вики, судя по которому самой ей было нелегко.
- А что это за мерзкая слизь, от которой так щиплет кожу? - спросил я.
- Это желудочный сок, - объяснила Вика, - он разъедает нас, как кислота. В общем, мы перевариваемся и превращаемся в...
- Ладно, не будем уточнять, - перебил я. - Слава богу, пока что мы живы, давай подумаем, как выбраться отсюда.
- Думаешь, удастся? - обреченно спросила Вика.
- Надо попробовать, по крайней мере, топорик со мной. А ну-ка держись за меня.
В этот момент началась ужасная тряска: видимо, динозавр куда-то побежал. Нас мотало из стороны в сторону, мы то падали, то вновь становились на ноги. Все это напоминало прыжки на батуте в темноте. Затем после того, как мы словно ухнули куда-то вниз, тряска прекратилась и началось дерганье: дерг - и плавное движение куда-то вперед, снова дерг - и вновь плавное движение. Вдруг нас окатило холодной водой.
- Ага, чудовище купается, - догадался я.
На какое-то время вода нейтрализовала действие желудочного сока, от которого зудела кожа и нестерпимо хотелось чесаться.
- Я попробую рубануть его, а ты держись за меня, - сказал я.
Вика нащупала ремень на моих брюках и вцепилась в него. Я взмахнул топориком и ударил им в стенку желудка. В лицо мне брызнула какая-то горячая жидкость. 'Кровь', - догадался я. Донесся страшный рев и чудовище начало метаться из стороны в сторону. В результате мы полностью потеряли возможность хоть как-нибудь контролировать свои перемещения и начали совершать броуновское движение, то и дело натыкаясь друг на друга и рискуя пораниться о топорик, который я все не выпускал из рук. Случайно я натолкнулся на то место, откуда после моего удара текла кровь, и прежде чем меня отбросило в сторону, я успел еще раз ударить топориком и весьма удачно, потому что кровь хлынула водопадом и меня понесло куда-то в темноту. Я почувствовал, что меня втягивает в какое-то отверстие. В эту секунду на меня наткнулась Вика, я ухватил ее, обронив топорик - на этот раз безвозвратно, и, подгоняемые потоком крови, рискуя захлебнуться в ней, мы начали пробираться через узкий ход, надеясь выбраться к умирающему чудовищу либо в рот, либо, извините, наоборот. В конце концов мы так и вытекли через пасть на свет божий. А вернее в божьи сумерки, потому что, пока мы кувыркались в животе чудовища, наступил вечер. Обернувшись, мы увидели издыхающего монстра, лежавшего в полнейшем изнеможении наполовину в пруду. И тут же ни слова не говоря, повинуясь единственному желанию поскорее смыть с себя кровь, желудочный сок и прочие зловонные жидкости, которые встречаются во чреве у динозавра, мы скинули с себя одежду и полезли в воду.
- Остается надеяться, что эта тварь не заражена СПИДом, - сказала Вика и вдруг закричала. - Смотри! Что это?!
Я оглянулся и увидел вдалеке несколько высоченных прямоугольников, в которых светились окна, напоминая недоигранную шахматную партию.
- Дома, - пробормотал я, - жилые дома.
- Женька! Какой ты молодец! Спас-таки нас! - с этими словами Вика бросилась мне на шею. - Но как? Как мы в конце концов попали назад?!
- Это динозавр, - ответил я, вспомнив статью английского ученого, - попал случайно в переход из одного пространства в другое.
