Красивая была история, показательная. Она, в частности, продемонстрировала, что если у нас московский каток что-то решил переехать — то он переедет.
Надо сказать, разрешение на снос выдал тогда сам начальник Управления государственной охраны объектов культурного наследия Нижегородской области Виктор Колесников. Судя по наименованию его должности, он призван был памятники охранять, но вот не сложилось. К тому же соответствующего образования и опыта работы в этой сфере у него не было совсем, зато он был вывезен из Москвы волею самого Валерия Павлиновича. Такие специалисты серьезным людям всегда нужны.
Затем нижегородские власти решили отремонтировать жемчужину нижегородского барокко — памятник республиканского значения — одно из зданий усадебно-промышленного комплекса А.Р. Баташева, что в Выксе. Ансамбль усадьбы планировалось отреставрировать к 250-летнему юбилею Выксунского металлургического завода. Реставрация удалась на славу — эту самую жемчужину барокко попросту разобрали.
На месте дома Цылбова теперь красуется пятиэтажный чемодан из силикатного кирпича — любуйся, древний город! Хотели 'маленькую Москву' — держите, не запачкайтесь.
В комплексе Баташева вместо разобранного здания построили, что называется, новодел — что-то похожее на прежнее строение, но тем не менее уже не оно. Это, на минуточку, как сломать Александрийский столп, а потом возвести такой же, но уже новый. Такой способ реставрации в наших краях тоже ценят — оно ж дешевле, как выяснилось. Один из корпусов Мартыновской больницы на ул. Минина — региональный памятник — разломали, а потом, спасибо кормильцам, построили заново. Другой памятник — дом Клочковой на Варварской, 27, так долго мешался, что в конце концов вдруг загорелся — ну, бывает такое. В итоге его восстановили подальше от центра, чтоб больше не мешался и не горел, а то наставили памятников культуры где ни попадя, припарковаться негде.
Мы даже не хотим поднимать тему, что у нас строят в историческом центре города, даже если не сносят культурные памятники. Этот, к примеру, огромный стеклянный плафон на Алексеевской, в пяти минутах ходьбы от кремля, — он же через три года потеряет весь свой блеск и будет похож на Курский вокзал в Москве, который покрыт таким слоем пыли, что уже напоминает курятник. А тоже, наверное, блестел поначалу.
Любят у нас блестящее лобастые чиновники. И гражданам прививают хороший вкус.
А что, была ж пару лет назад у губернатора необычайная идея построить в Борской пойме «Глобал- таун» — громоздкое сооружение из стекла и бетона, о котором Шанцев даже успел доложить Владимиру Путину.
Борская пойма, поясню я специально для читателя, не бывавшего в Нижнем, — это визитная карточка города, прекрасные дали, открывающиеся с откоса, как раз неподалеку от того места, где встречаются Волга и Ока.
Ну то есть, с точки зрения опытных управленцев, — большой кусок земли, где ничего не построено. Незасаженный огород. Неоткрытая Америка. У какого Колумба не дрогнет сердце при виде таких неосвоенных богатств!
Есть известная картина Константина Юона, где Горький и Шаляпин любуются на эти виды с откоса. Это один из символов России по сути — вот где собирались строить свое сиятельное чудовище наши опытные, черт их за ногу, управленцы.
«Шаляпин и Горький любуются на 'Глобал-таун'» — а что, звучит.
Благо начался финансовый кризис — и проект не удалось воплотить в жизнь. Но он никуда не делся, этот проект, хранится себе, ждет своего часа.
И вот теперь пред московским катком оказались беззащитны не бессмысленные огороды, не одно здание и не два, а сразу 76. Размах московский! А чего мелочиться — на каждый кирпич теперь выписывать бумагу? Мы б рекомендовали губернатору нарисовать ордер сразу на всю область: «Можно строить везде».
В числе 76 приговоренных с государственной охраны снят дом Евланова, что находится по адресу: Большая Печерская, дом 31. Построенный в первой четверти XIX века в стиле классицизма, этот дом — одно из безусловных украшений города.
Характерно, что в прошлый раз его хотели снести еще при Советах, в 1986 году, построив на месте памятника еще один корпус института прикладной физики. Но даже в те времена молодые архитекторы и реставраторы памятник отстояли. Чтоб не допустить варварства, архитектор Елена Кармазинная привязала себя к зданию, и, знаете, это удивительным образом подействовало на всесильный КГБ.
Но мы-то уже знаем, что УБОП — это вам не КГБ, и если кто-то сегодня решит себя привязать, то его отвяжут. А потом опять повяжут, если не поймет.
И что-то мне, к слову говоря, подсказывает, если и решат нынче строить объект вместо дома Евланова, то это будет никак не институт прикладной физики. Даже и не знаю, откуда у меня такая уверенность…
Не менее удивительно лишение иммунитета усадьбы Соколовой на улице Ошарской. В паспорте этого памятника говорится: «Главный усадебный дом, возведенный по красным линиям улиц, проложенных по первому регулярному плану города 1770 года и уточненному генеральным планом города 1839 года, имеет важное градостроительное значение — закрепляет своим объемом пересечение исторических улиц Ошарской и Октябрьской. В архитектурном облике существующих сооружений ярко отражены черты эклектики второй половины XIX века».
Все ясно изложено в паспорте. Одно печалит: бульдозер читать не умеет.
Далее в списке беззащитных памятников кирпичная башенка на улице Пушкина, оставшаяся от старообрядческого скита, где был похоронен известный в XIX веке купец и меценат Бугров. Два крайне интересных в архитектурном плане больничных комплекса на улицах Ульянова и Кащенко. Комплекс паровой мельницы Дегтярева, построенный в конце XIX века по проекту нижегородского архитектора Фельдта, причем одно из зданий, входящее в состав комплекса, было возведено раньше, в 1840-х годах, знаменитым архитектором Кизеветтером. Мельницу, кстати, любил снимать легендарный фотограф Максим Дмитриев. У наших детей есть хорошие шансы увидеть памятник только на фотографиях.
И так далее, и так далее — весь список приводить не станем, это, что называется, надо видеть.
Или, иначе говоря, это еще можно увидеть.
Нижегородские чиновники, конечно, могут сказать, что лишение памятников статуса объектов культуры вовсе не означает немедленного их сноса.
И скажут так наверняка. Вопрос в том, кто им готов поверить?
Пока памятники находились под охраной закона, еще был шанс — минимальный, но был — воспротивиться варварству. А что сейчас?
Надеяться в этом случае особенно не на кого. Прежняя интеллигенция, которая чуть что готова была воскликнуть «Так жить нельзя!», куда-то рассосалась. Иные радетели старины не просматриваются. В городе недавно избран новый мэр, Олег Сорокин, даже, как говорят, два мэра — есть еще сити-менеджер Олег Кондрашов. Но ни один человек в городе даже в шутку не рискнет предположить, что градоначальники вдруг восстанут против московского катка. Хотя бы потому, что сам их приход во власть был, как уверяют эксперты, инициирован Шанцевым.
В итоге нам остается уповать только на закон. Конституция ведь, как ни странно, умалчивает об интересах застройщиков и прочих выгодах рыночной экономики, спаянной с государственным управлением. Ни слова по этому поводу там не сказано.
Зато в Конституции прописаны какие-то старообразные, ей-богу, вещи: что «каждый обязан заботиться о сохранении исторического и культурного наследия, беречь памятники истории и культуры».
А Федеральный закон «Об объектах культурного наследия» гарантирует «сохранность объектов культурного наследия в интересах настоящего и будущего поколений многонационального народа
