в Карелию и в ноябре 1580 года захватили крепость Корелу.
Под влиянием военных неудач русская дипломатия совершила беспрецедентный в ее истории шаг, обратившись к католическому миру с просьбой о мирном посредничестве. Предложения Москвы, касавшиеся участия в антитурецкой лиге, вызвали интерес в Вене и Ватикане. Римский папа направил в Краков и Москву с посреднической миссией легата А. Поссевино, деятельность которого со временем облегчила достижение мира.
Трезво оценивая военное положение страны, царь Иван готов был пойти на самые большие уступки ради окончания войны. Его личные послы уведомили Батория, что Россия согласна передать Польше всю Ливонию с городами Юрьевом, Феллином, Перновом и другими замками, за исключением одной только Нарвы и прилежащей местности. Грозный готов был пожертвовать интересами русских помещиков в Ливонии и отказаться от всех завоеванных земель, чтобы сохранить «нарвское мореплавание». Инициатива царя 'увеличила шансы на мирное урегулирование. Но Баторий счел уступки недостаточными. Он потребовал сдачи Нарвы и выплаты громадной контрибуции в 400 000 злотых.
В русско-польских переговорах вопрос о судьбах Нарвы стал камнем преткновения. Противники России задались целью уничтожить «нарвское мореплавание». На сейме в Варшаве канцлер Замойский заявил, что король не оставит русским важных ливонских гаваней. Он призвал нанести врагу такой удар, чтобы отодвинуть его подальше от моря, из-за которого он может получать военное снаряжение и ремесленников. Грозный обратился к Баторию с личным посланием, в котором обосновывал исторические права России на обладание Ливонией и язвительно высмеивал требования о выплате контрибуции. Иван IV старательно подчеркивал различие между своим положением прирожденного государя и положением выборного короля Батория. «Мы, смиренный Иван Васильевич,- писал он,- великих государств царь по божью изволению, а не по много мятеж ному человеческому хотенью». За напускным смирением царя скрывалась безмерная гордыня. В конце письма Иван, дав волю гневу, грозил недругу войной на все обозримое будущее; «Л будет же не похочешь доброго дела делати, и ты б наших послов к нам отпустил, а уже вперед лет на сорок и на пятьдесят послом и гонцом промеж нас не хаживати».
Повелитель России, казалось, обрел прежнюю энергию и уверенность. По его приказу воевода Хворостинин переправился за Днепр и совершил нападение на Оршу и Могилев. Русское наступление достигло цели. Баторий задержал приказ о выступлении главной армии, пока не получил известие об отходе русских из Литвы.
Целью третьей восточной кампании Батория был Псков. Король знал, что овладение этой крепостью одним ударом решит судьбу Ливонии. Русское командование, обнаружив намерения противника, успело перебросить в Псков подкрепления из близлежащих ливонских замков.
Подобная мера ослабила линию обороны в Ливонии, но она оправдывалась военной необходимостью. Под стенами Пскова развернулось сражение, от исхода которого зависела судьба страны.
Псков был одной из лучших русских крепостей. Его окружал тройной каменный пояс. Мощные крепостные стены имели общую протяженность в 9 километров. Высота стен достигала 8-9 метров, толщина – около 5 метров. Враги застали город хорошо подготовленным к обороне. Командование заблаговременно сосредоточило здесь многочисленную артиллерию, создало запасы военного снаряжения и продовольствия. Царь поручил руководить псковской обороной «дворовому» боярину князю И. П. Шуйскому, одному из лучших своих воевод.
Точных данных относительно численности псковского гарнизона не имеется. Поляки считали, что в его составе были от 7500 до 9000 стрельцов и дворян, а вместе с вооруженными горожанами -12 000. Пленные из состава псковского гарнизона показали, что в Пскове находились 1000 конных детей боярских, 2500 псковских и нарвских стрельцов и 500 донских казаков во главе с Мишкой Чер-кашениным. Данные о количестве стрельцов и казаков можно признать вполне достоверными: именно такие силы Разрядный приказ сосредоточил в Пскове в мае
1580 года на случай возможной осады крепости. В распо
ряжение местных воевод было выделено также 2500-
2700 дворян. Таким образом, боевой состав псковского
гарнизона в 1580 году превышал 5500 человек, а с учетом
боевых холопов – 7000. Примерно такие же силы защи
щали Псков в следующем году. В городе проживало
приблизительно 20 000 жителей. В обороне участвовало
почти все взрослое население.
В третьей кампании армия Батория насчитывала до 47 000 человек. Ее ядро составляли наемные отряды, включавшие около 15 000 всадников и 12 000 пехоты. Наступление велось через Полоцк и Опочку. В августе
1581 года польские авангарды достигли окрестностей
Пскова. Одновременно литовские отряды предприняли
поход к Ржеве.
В дни литовского нападения Грозный с семьей находился в Старице. Неприятельские разъезды сожгли несколько деревень в непосредственной близости от его резиденции. Из окон дворца можно было видеть зарево пожаров. Литовское командование обсуждало планы пленения царя. Перед лицом опасности Иван IV не выказал малодушия. Он отослал жену с младшим сыном прочь, а сам стал готовить крепость к обороне. С царем в Старице находилось не более 700 дворян и стрельцов. Между тем литовцы не приняли боя с сосредоточенными под Ржевой русскими полками и ушли к Пскову на соединение с главными силами.
В начале сентября армия Батория приступила к правильной осаде Пскова. Проложив траншеи, осаждавшие вплотную подошли к крепостному рву у южной оконечности города и установили батареи против Свинузской башни. 7 сентября крепость подверглась мощной бомбардировке. Обстрел продолжался с утра и до поздней ночи. В южной стене были сделаны большие проломы. На другой день королевская пехота предприняла общий штурм. Через проломы штурмовые колонны устремились на стены и захватили две башни, но все их усилия прорваться внутрь города разбились о несокрушимое мужество оборонявшихся. Упорное и кровопролитное сражение длилось более шести часов. Русские взорвали Свинуз-скую башню вместе с засевшим в ней неприятелем и принудили врагов к отступлению.
Генеральный штурм города потерпел неудачу, вследствие чего королевская армия перешла к длительной осаде. Минеры пытались проложить минные галереи, чтобы подвести заряды под крепостную стену. Но псковичи переняли вражеские подкопы и разрушили их. Вражеские батареи в конце октября бомбардировали город калеными ядрами, рассчитывая вызвать пожар. Вслед за тем 2 ноября королевская пехота предприняла последнюю безуспешную попытку штурма. Защитники Пскова отбили приступ.
В октябре наступили ранние заморозки. Положение осадного корпуса заметно ухудшилось. Войска не были подготовлены к зимней кампании. В ноябре армия покинула траншеи и отступила в лагерь. Туда же доставлена была с передовых батарей вся осадная артиллерия. Осада не удалась, и неприятель принужден был отныне ограничиться блокадой. Большие потери, холод и недостаток провианта оказали деморализующее действие на солдат. Многие из них разошлись по деревням в поисках продовольствия. Королевская рать быстро таяла. В таких условиях Баторий покинул армию и уехал в Польшу. Отъезд короля вызвал волнение в армии, справиться с которым помогло известие о близком мире с русскими.
Между тем защитники блокированного города терпели большие лишения. Запасы продовольствия истощились. Среди горожан начался голод. Но бедствия не сломили их мужества. Гарнизон Пскова постоянными вылазками тревожил неприятеля. Зная о критическом положении армии Батория, Шуйский предпринял попытку разгромить противника. 4 января 1582 года он вывел из города войска гарнизона и попытался овладеть королевским лагерем. Но выполнить этот план не удалось, и после неудачного боя русские отступили в крепость.
Под Псковом Баторий потерпел самую крупную неудачу в войне с Россией. Псков стал бастионом, о который разбилась волна неприятельского нашествия. Участник псковского похода С. Пиотровский выражал удивление по поводу стойкости защитников Пскова. «Не так крепки, стены,- писал он,-как (их) твердость и способность обороняться». К его мнению присоединился А. Поссеви-но, несколько раз побывавший в окрестностях осажденного Пскова. «Русские решительно защищают свои города,- писал А. Поссевино,- женщины сражаются вместе с солдатами, никто не щадит ни сил, ни жизни, осажденные терпеливо переносят голод». Официальный историограф Батория Р. Гейденштейн, отдавая дань стойкости русских,
