Бэйн на одном дыхании произносил проклятия, пока ходил по краю тумана.
Адское пламя. Он чувствовал Изобеллу. Он почувствовал ее в тот момент, когда она покинула защиту замка отца и вошла в лес.
Сначала его почти захлестнула волна облегчения, когда она приблизилась. Несмотря на всю свою уверенность, что она придет к нему, часть его все еще сомневалась.
Что, если она пришла в себя и поняла, что легко может выйти замуж за мужчину, который сможет предложить ей семью и возможность остаться в клане? Или решила, что она не сможет принять монстра, который вскоре должен будет забрать ее сестру?
Она еще не знала, что проклятие было разрушено. И у него не было никакой возможности рассказать ей правду до того, как наступит ночь.
Кто сможет ее обвинить в том, что она пришла к выводу, что ее чувства к нему не достойны той жертвы, которую она должна будет принести?
Конечно, не он.
Но его опасения развеялись, как только она поспешила в его сторону. В самом деле, он едва не упал на колени от испытанного облегчения.
Она шла к нему.
Благословление Господа, он не будет осужден на вечную боль одиночества.
Стремясь встретиться с ней, он зашел так далеко, насколько позволяли ему края тумана. И стал ждать. Но когда она остановилась на поляне вне его досягаемости, пустота наполнила его сердце.
Что она делает?
Он не чувствовал никого, кто бы мог воспрепятствовать ей. Не было никакого животного, которого она могла бы испугаться.
Почему она задержалась?
— Изобелла, — прокричал он, забыв о гордости. — Изобелла.
— Боюсь, она не слышит тебя, — появившись в тумане, старая ведьма смотрела на него блестящими глазами, — По крайней мере, теперь.
— Ты, — Бэйн прищурился, все его инстинкты предупреждали об опасности — Что ты сделала?
Постукивая резными деревянными браслетами, ведьма спокойно поправила плед у себя на плечах.
— Сделала?
Бэйн шагнул вперед, сжав кулаки. Он не был расположен разгадывать ее загадки. Не тогда, когда Изобелла так странно себя вела.
— Ты была с Изобеллой в доме. Что ты сделала с ней?
Ведьма пожала плечами, нисколько не напуганная его предостерегающим тоном.
— На самом деле я только предложила ей то, что она больше всего желала.
— И что же это?
— Ответы, которые она искала.
Бэйн застыл от досады. Он должен был подумать, что было что-то большее, чем просто злой рок, позволивший Изобелле узнать правду о нем.
— Ты дала ей портреты и сказала, что я — Зверь МакДонелла, — обвинил он.
— Да.
— Ты надеялась отпугнуть ее от меня?
Улыбка тронула ее губы.
— Она храбрая женщина. Я знала, что ее не так-то просто напугать.
Брови Бэйна сошлись над переносицей. Эта женщина может оттолкнуть Изобеллу от него. Он это запомнит.
— И это все, что ты ей сообщила?
— Она спросила о возможности сломать проклятие.
— Она — та, кто может сломать проклятие?
Она медленно кивнула.
— За определенную плату.
Инстинкты его вновь дали о себе знать.
— Что за плата?
— Жертва, охотно принесенная.
— Нет, — схватив ведьму, Бэйн уставился в ее морщинистое лицо. Ему было все равно, вернет ли она его в могилу. Все, что было важно — чтобы Изобелла не расплачивалась за его грехи. — Адское пламя, я не позволю этого. Если именно жертвы ты требуешь, то ты возьмешь меня, не Изобеллу.
— Жертва должна быть принесена дочерью Фостера.
— Никогда. Я…
Отчаянные слова Бэйна были прерваны резкой болью, стрелой пронзившей его грудь. На мгновение он решил было, что ведьма ударила его заклинанием. Для нее не составило бы никакого труда наказать его таким образом. Но когда он прикоснулся рукой к тому, что должно было бы быть смертельной раной, он понял, что невредим. Его глаза расширились, когда он сообразил, что боль была не его собственной. Она принадлежала Изобелле.
Не отдавая себе отчета в своих действиях, Бэйн отшвырнул ведьму и бросился прочь из тумана. Утреннее солнце, без сомнения, убьет его, но он должен хотя бы попытаться добраться до Изобеллы. Он должен что-то сделать, чтобы спасти ее.
Ступив прямо в лес, он мчался сквозь тени, едва осознавая, что туман продолжает скрывать его, и что ведьма идет за ним, с легкостью поспевая за его быстрым бегом.
Несомненно, это была ее магия, защищающая его от солнца, но он не чувствовал благодарности. Не тогда, когда он увидел Изобеллу, лежащую на земле с торчащим из сердца кинжалом.
Упав рядом с ней на колени, Бэйн с нежностью прижал ее к себе, руки торопливо гладили ее спутанные завитки волос.
— Кровь всех святых… Изобелла, — прошептал он срывающимся голосом, его замученный взгляд поднялся, чтобы умолять ведьму. — Верни проклятие.
Глубокая печаль отразилась на морщинистом лице.
— Это невозможно. Проклятие было разрушено в тот момент, когда она предложила тебе свою любовь.
Бэйн пытался осознать, что она говорит.
— Ее любовь?
— Да, — с нежной заботой старуха выдернула кинжал из груди Изобеллы и накрыла окровавленное тело платком. — Ненависть породила проклятие. Только любовь может его снять.
— Тогда зачем она сделала это?
— Она думала, что это и есть единственное средство, чтобы спасти свою сестру, и тебя.
Ярость такой силы, которую он никогда прежде не испытывал, охватила Бэйна. Он сделал это. Его эгоистичная потребность наказать тех, кто оскорбил его, привела к этому. Теперь он по-настоящему поймет, что такое ад.
Стиснув зубы, он убаюкивал Изобеллу, готовый сразиться с самим дьяволом, чтобы спасти любимую.
— Ты можешь спасти ее, — прорычал он, яростно удерживая взгляд ведьмы. — У тебя есть на это силы.
Она медленно покачала головой.
— Нет, эти силы не мои.
— Что ты имеешь в виду?
Она легко коснулась его щеки.
— Силы — твои. Они всегда были твоими.
Бэйн вздрогнул, словно от удивления.
— Мои? Это смешно. Я простой бард. У меня нет сил.
— Нет, есть. Лишь твое желание подняло тебя из могилы, я всего лишь помогала тебе
