но молока у Наташки было — кот наплакал.
Спасала положение та крошечная девица, которую мы встретили в первый день, у нее молока было — хоть залейся! Вот и кормила Наташка своих «кащиков немерущих» сцеженным молоком.
— Прикинь, — жаловалась мне Наташка, — грудь у Настены номер ноль была, сейчас ее лифчик можно вместо чепчиков для моих малюток употреблять, так вымахала. Молока — молочные реки фонтаном бьют! А у меня, как был четвертый размер, так и остался. Везет же некоторым! — отчаянно завидовала Наташка молодой мамочке.
— Бывает! — я вспомнила худосочную девчушку лет шестнадцати.
— Молока много, да счастья мало! — скептически заметила Наталья. — Одна сыночка поднимать будет.
Но тут в палату вошел Вован:
— Будет и у нее счастье. Не кудахтай. Я договорился с ней уже, кормилицей она будет у наших крошек. Все равно идти ей некуда. — Мы с Наташкой раскрыли рты.
— И со мной даже не посоветовался! — разъярилась Наташка, затевая семейную сцену.
— Сама говорила, смеси — дрянь! Да и помощница тебе нужна по дому! А вообще-то не обижайся, Натаха, Витька я на ней женить хочу. — Цветов решил поменять свой доходный бизнес на профессию свахи.
— Точно! — оживилась Наташка. — Витьке в самый раз, крохотулечная, ему по ухо будет.
Где он еще сможет под свой рост подобрать?
Молодец ты все-таки у меня, Вовка! О людях печешься, добрый!
Мы не стали огорчать их новостью, что Витек, похоже, нашел уже себе «Дюймовочку» в лице моей мамочки, у которой возраст был отмечен на лице, но не в сердце! Попрощавшись, мы поехали домой ужинать скорее всего жареной картошкой на сале и грибочками!..
...Как мы и предполагали, меню на завтрак, обед и ужин у нас оставалось неизменным.
Сашка не любил нововведений и чрезмерного разнообразия.
Приглядевшись к парню, я открыла в нем дремучие глубины истинно народного мышления стопроцентного россиянина. В этой чистой душе можно было сеять все, что угодно, и все бы прекрасно взошло.
С нашим щенком, которого мы с Мамонтом назвали Пушистиком, они сидели и смотрели телевизор, но, завидев нас, Пух спрыгнул с Сашкиных мосластых коленок и, смешно косолапя, двинулся к нам.
— Мамочка пришла! — стала я сюсюкать и лизаться со своим питомцем.
Сменив размеренный здоровый образ жизни на эту суматошную жизнь, я чувствовала себя разбитой. Вчерашние ночные бдения у сестричек поставили крест на моем энтузиазме. Мне хотелось оказаться где- нибудь под пальмами, греясь на солнышке... Я закрыла глаза и представила себя на берегу моря. Соленые брызги волн, белоснежный песок, на мне средиземноморский загар, а рядом восхитительный Аркашка! Я ем шоколад, как в рекламе «Баунти», подставляя губы под молоко, льющееся из кокосового ореха...
— ..Стоп! Снято! — крикнули за кадром и зачем-то оглушительно зазвенели звонком прямо у меня под ухом...
Я стала шарить рукой в поисках источника звука, он нашелся под подушкой, так и есть, сотовый! Я окончательно проснулась и нажала кнопку «ОК»! Что-то случилось у Цветова с ребятней — ударило меня молнией.
Но из трубки несся пьяный голос Изольды:
— Я, кажется, ик, знаю, где искать мой чемоданчик! Ик. Знаю. Думали перехитрить девочку? Не-ет! Я слишком ушлая! Часики, ик, мои часики, тик-так! — несла какой-то вздор вдова.
— Изольда, ты пьяна? — рявкнула я на вдову. Конечно, ее положению не позавидуешь, но я для нее не нянька, которой можно изливать душу в три часа ночи!
— Совсем чуть-чуть, ик. Приезжайте утром, имеется сногсшибательная новость, — вдруг совершенно отчетливо проговорила вдова, только я хотела задать очередной вопрос, как в трубке уже послышались частые гудки.
Что пришло на ум Изольде, очередная уловка по запутыванию следов или что-то серьезное?
Пойду будить Аркадия, посоветуемся...
Этот дурачок стал лапать меня, шепча какие-то глупости про любовь!
— Мамонтов. Проснись. Убери лапы! Да ты обслюнявил меня всю! — я горела желанием дать Аркашке в нос, но пересилила себя и полезла к нему целоваться...
Пушистик тоже проснулся и решил целоваться вместе с нами, пытаясь влезть между мной и Аркадием...
Удивительно, но так Мамонтов проснулся быстрее, чем я предполагала. Он даже взмок от удивления:
— Букашкина! Мы с тобой?!..'
— Ничего не было! Это всего лишь сон, Мамонтов. Глупый сон, понятно? — наехала я на ошалевшего от столь явных «сновидений»
Аркашку и давая пару шлепков любвеобильному Пушистику.
— И чего надо? — разозлился на меня Мамонт — еще бы, такой облом с приятными сновидениями.
— Сейчас позвонила Занозина, пьяная, а может и не пьяная, у нее что-то случилось. Поехали, Мамонт, а? Проверим! — стала я уговаривать отвернувшегося от меня Аркашку.
— Я хочу спать! — пробубнил Аркадий, видимо, желая урвать еще хоть кусочек своего сновидения.
— Она знает, где чемодан с кассой! — добила я Аркадия, на что тот подскочил, словно ужаленный.
— И что молчала? С этого и надо было бы начинать! — стал натягивать он джинсы на свои геркулесовские телеса, Пух вертелся у нас под ногами.
— Выехали мы только в четыре, в Алабино заявились, когда птицы уже отщебетали свои ранние песни.
Бросив наш «Смарт» за поворотом, мы побрели тропинкой к дому, на что угрохали еще полчаса.
Входная дверь оказалась закрытой...
— Пошли через гараж! — передернул плечами озябший Аркашка.
В гараже так и стоял «Мерседес» покойного Димки с надраенными до блеска хромированными частями и аккуратно, чисто вылизанным капотом. В машине дрых найденовский опер, свесив руку с тонкими музыкальными пальцами из окна кабины Димкиного «мерса»! Ногти покрывал тончайший слой прозрачного лака...
— Вот почему Колян доверил ему охрану Изольды! — прошептал Аркашка, но я ничего не поняла.
Мы вошли в дом привычным путем, и я тихонько позвала:
— Изольда-а!
Тишина в ответ, только часы «тик-так», да наши сердца «тук-тук».
— Спит, наверное... — опять прошептал Аркашка. — Пойдем наверх!
В спальне картина была бы слишком сексуальной, если бы не одно НО! Изольда была мертва! Перед моими глазами заплясали такие звезды, каких и в кино не увидишь.
...Перед смертью вдовушка занималась с кем-то любовью, одета она была лишь в поясок и чулки. Простыни смяты. На лице застыла глупая довольная ухмылка. Прав был Мамонтов, когда всем своим знакомым девушкам советовал искать счастья в тихом жужжании прялки. Уж домовитых-то девчонок трудно было бы застать в столь неприглядном виде...
— Опоздали! — Аркашка наклонился к трупу и принюхался, я чуть не грохнулась в обморок от отвращения. — Точно пила перед смертью. Надо сматываться! Не дай бог, застукают вторично. Вовек не отмоемся! — Мы стали красться назад, но навстречу нам уже вывалился найденовский опер, сонно протирая глазки.
Зачем мы поперлись через гараж, поди узнай, когда было проще воспользоваться парадным входом! Аркашка не долго думая стал тыкать в кнопки сотового, ничего не объясняя парню.
— Колян, это мы! Опять влипли! Изольда лежит мертвее некуда, твой опер пялится на нас. Ты че, спятил, на кой она нам? Звонила пару часов назад Капке, сведениями хотела поделиться. Вот мы и подкатили. Ага, лады. До встречи, — распрощался Аркадий с Найденовым. — Делаем ноги, друзья мои,
