Я провел пальцами по лампочке и показал их ему.
— Толстый слой пыли. Как минимум две недели.
— Это лампочка из другой лампы, — слегка покраснел он. — Она уже была пыльной.
Но тогда на стекле остались бы его отпечатки, а их не было.
Прежде чем уйти, я решил поболтать с привратником.
— Вы знали мистера Крамера? — спросил я. — Он умер здесь три дня назад.
— Видел изредка. Он всегда был прилично под мухой.
— А что скажете о мистере Нортоне?
— Нормальный жилец, но с ним нужно держать ухо востро. Любит разыгрывать. Но я не обижаюсь. Он щедрый, дает хорошие чаевые. Однажды он попросил меня поменять местами краны в соседней квартире. Там живет супружеская пара. Когда они пожаловались, я вернул краны на место. Они до сих пор, наверное, удивляются, как это произошло.
— У мистера Нортона сейчас ремонт? — поинтересовался я.
— Да, но он сам его делает. Кажется, уже закончил. Я несколько дней не видел рабочих.
— А в чем заключается ремонт?
— Не знаю, не интересовался. У меня своих дел хватает.
После Нортона я поехал к Крамерам.
— Что вам угодно, мистер Рейган? — настороженно спросила Тельма Крамер.
— Вы знаете, что больше не являетесь бенефициарием страховки супруга?
— Но это… — Она сильно побледнела. — Но это невозможно. Я присутствовала при подписании договора.
— Извините, миссис Крамер, но мистер Крамер переписал завещание шесть месяцев назад.
— И кто теперь бенефициарий? — Ее глаза сузились.
— Мисс Хелен Морланд.
— Она ничего не получит. — Тельма Крамер нервно теребила в руках платок. — Я обращусь в суд.
— Это ваше право, миссис Крамер. Вы знаете мисс Морланд?
— Видела!.. — хрипло рассмеялась вдова. — В жизни Боба были и другие женщины, но все они были мимолетными увлечениями. С Хелен всё получилось иначе. Когда я узнала кто… околдовал моего мужа… то отправилась к ней и потребовала оставить его в покое. Она молча посмотрела на меня своими странными серыми глазами, как на пустое место, и сказала, что Боб ей не нужен. Он был в нее страшно влюблен, а ей было на него наплевать. Ей вообще никто не нужен.
— После того разговора ваш муж продолжал встречаться с мисс Морланд?
— Продолжал. Я ничего не могла сделать. Вряд ли между ними что-то было. Порой он даже обсуждал ее со мной. Рассказывал, как приходит в ее студию, садится и наблюдает за ней.
— Мисс Морланд художница?
— Думаю, да. Она рисует, но не выставляется и не продает свои картины.
— Вы знали, что у вашего мужа больное сердце?
— Нет. Боб никогда об этом со мной не говорил. Последние полгода… с тех пор, как он начал ездить к ней… он был явно болен. Может, дело было и в сердце, но думаю, не в нем одном. Боб много пил, хотя и знал, что ему нельзя пить. Он не умел пить и всегда отключался.
— А как ваш муж встретился с мисс Морланд?
— Их познакомил Питер Нортон. По-моему, из любопытства. Хотел посмотреть, что будет с Бобом.
— Спасибо, что уделили мне время, миссис Крамер, — вежливо поблагодарил я.
Я откланялся и поехал к Хелен Морланд.
— Вы знали, что у Крамера было больное сердце? — спросил я.
— Знала. Он мне рассказал про болезнь.
— А вам известно, что вы являетесь бенефициарием его страховки?
— Да. — Она стояла около мольберта и смотрела на картину. — Он сказал, что любит меня. Денег у него не было, но он хотел хоть что-то мне подарить.
— По-вашему, вы имеете право на эти деньги?
— Он хотел отдать их мне. — Хелен бросила на меня слегка удивленный взгляд. — Вас это злит?
— Миссис Крамер намерена оспорить завещание.
— Конечно, — кивнула Хелен Морланд. — Я этого ждала. Не думаю, что дело дойдет до суда. Мы как- нибудь договоримся. Меня вполне устроят пятьдесят тысяч.
— В момент смерти правая рука Крамера была обожжена и в ней были осколки стекла. Вы что-нибудь знаете об этом?
— Нет…
Утром я рассказал Олбрайту об объяснении Питера Нортона и о том, что на пыльной лампочке нет отпечатков пальцев.
Нужно было осмотреть квартиру Нортона, когда его не будет дома. Я позвонил ему от Олбрайта. Трубку не сняли. Я повторил попытку из аптеки в квартале от его дома — с тем же результатом. На третьем этаже минут десять нажимал кнопку звонка, пока не убедился, что его нет дома.
Дверь открылась с четвертой попытки. Питер Нортон был дома. Он сидел в кресле лицом к двери и смотрел на меня, но не двигался.
Не знаю, от чего он умер, огнестрельных и ножевых ран я не нашел. Краской пахло в спальне. Комната ничем не отличалась от гостиничного номера: двуспальная кровать, столы с лампами и два шкафа. В ящиках так же, как в гардеробе, было пусто.
Всё в комнате было новым. Все деревянные поверхности были совсем недавно, пару дней назад, выкрашены заново.
Меня что-то насторожило. Я не сразу понял, что дело в выключателе, который находился на уровне лица.
Выключатель исправно работал, но что-то еще было не так. Ну конечно, в этом выключателе все было наоборот: в нижнем положении клавиши свет горел, а в верхнем — был выключен.
Я вернулся в гостиную. Мое внимание привлекла корзина для мусора. Я достал из нее коричневую оберточную бумагу с веревкой и куски картона, которые когда-то были картиной.
Когда я их сложил, передо мной лежала картина размером 30 на 40 сантиметров. Внизу маленькими буквами было написано — «Сдача Корнуоллса». Колонна солдат в красных мундирах шла сдаваться в плен. Впереди шагал генерал с белым платком на штыке ружья.
Я разгладил оберточную бумагу. Картина была из галереи «Барклай». Марок не было, значит, ее принес посыльный. Скорее всего, после нашей встречи. Иначе бы я обязательно обратил внимание на оберточную бумагу в корзине раньше.
Получается, Питер Нортон получил пакет с картиной, открыл его и… почему-то порвал картину.
Я еще раз внимательно посмотрел на картину. Йорктаун, октябрь 1781 года. Британская армия сдавалась в плен под звуки военного оркестра, который играл…
Не может быть! Я достал его бумажник и вытряхнул содержимое на стол. Ничего интересного, за исключением маленькой визитки.
«Артур Франклин, 2714, Виргиния стрит. Любой ремонт».
Пальто Нортона лежало на кушетке. В кармане я обнаружил платок с коричневым пятном, похожим на кровь. Перед тем как уйти, я вытер всё, до чего мог дотронуться. Дверь оставил приоткрытой, чтобы его поскорее нашли.
От Нортона я отправился в лабораторию.
— Это краска, — сказал один из наших экспертов. — Дешевая коричневая краска. Область применения очень широкая…
Артур Франклин с удовольствием гонял окурок сигары из одного угла рта в другой.
— Чем могу служить?
Я показал удостоверение и сказал:
— Насколько мне известно, вы недавно выполняли заказ мистера Нортона. В чем заключался
