— Карты вернулись ко мне, — прошептал он. — Почему?
Мишель собрал карты с пола и молча положил в карман убийцы.
— Вишневский, не притворяйтесь сумасшедшим! — прикрикнул майор, увлекая за собой испуганно убийцу.
Нежданова, извинившись, поспешила в свою комнату. Она вскоре вернулась, улыбаясь радужной счастливой улыбкой.
— Карты исчезли! — воскликнула Нежданова. — Они, действительно, вернулись к Вишневскому!
Мы вопросительно смотрели на Мишеля.
— Круг замкнулся, — ответил он.
Нежданова устало рассмеялась. Никогда я не видела её такой беззаботной. В эти минуты она стала олицетворением радости жизни.
— Я жива! — воскликнула она.
— Мы заметили, — ответил Мишель, — на мертвеца вы, явно, не похожи… Да, сколько я вас помню, вы были мертвецом, а сегодня вдруг ожили…
Я ожидала, что Нежданова, как обычно, парирует ответной колкостью, но она только улыбнулась.
— Благодарю за комплимент моему внешнему облику! — я не ожидала, что Нежданова умеет кокетничать.
Мы с Мишелем с улыбкой взирали на эту метаморфозу.
— Я люблю и любима! — воскликнула она. — Как это прекрасно!
Подобное выражение чувств мне показалось уже чрезмерным.
— Удивительно, почему некоторые дамы осознают прелесть жизни только под страхом смерти? — заметил Мишель.
Я так и не смогла понять, было это шуткой, или философской мыслью. Тон Мишеля был серьёзен, но он умеет шутить даже траурным тоном.
— Не знаю, — госпожа Нежданова восприняла его слова серьёзно и задумалась. — Значит, вы разгадали тайну картёжника! — опомнилась она. — Я должна благодарить вас за спасение своей жизни…
Нежданова вопросительно смотрела на Мишеля. Мне тоже хотелось услышать более подробный рассказ.
— Был рад помочь вам, — улыбнулся он, — но позвольте оставить ход моих умозаключений в тайне…
Госпожа Нежданова не проявила любопытства.
— Простите, что дурно думала о вас, — произнесла она виновато. — За эти три дня люди, которые казались милыми друзьями, сторонились меня, а мой былой недоброжелатель… я считала вас таковым, помог мне…
— Могу порадоваться, что хоть кто-то изменил мнение о моей персоне! — ответил Мишель. — Мне остаётся только пожелать вам скорого счастья…
Мы покинули счастливую Нежданову. Я с улыбкой взглянула в глаза Мишеля и отвела взор. Никак не могу привыкнуть к его мистическому взгляду, я не раз делилась с ним своими чувствами, но Мишель только смеялся в ответ, утверждая, что всё влюблённые ищут во взоре любимых некий мистический огонёк.
— Моя милая Александрин, надеюсь, на сегодня вы никого не ждёте? — спросил он с той улыбкой, которая заставляет моё сердце биться сильнее.
Иногда мне кажется, что я, действительно, во власти Демона, но не в его привычном дьявольском представлении. Я думаю о каком-то неземном существе — скитальце между Адом и Раем, воплощённом изгнаннике, пытающимся найти приют на грешной земле. Возможно, Мишель прав, любовь виной подобных размышлений. Или его прекрасная поэма. Помню, как в первый день нашего знакомства Мишель читал своего 'Демона'.
— Кто же прототип вашего Демона? — полюбопытствовали слушатели.
Признаюсь, этот вопрос занимал меня с первых строк поэмы.
— Я сам, — ответил Лермонтов.
— Неужто?! Ведь Демон ужасен! — испугано зашептались юные барышни, обиженно глядя на Мишеля.
— Я еще хуже, — рассмеялся он, пристально посмотрев мне в глаза демоническим взором.
Возможно, моя любовь с первого взгляда причина подобного впечатления. Я до сих пор никак не могу избавиться от чувства, что таинственный Демон укрыл меня своим ласковым крылом.
Спустя три дня мы получили новость, заставившую всех ужаснуться. Умер господин Вишневский. По словам тюремного надзирателя, заключённый жаловался, что все три дня его преследуют бесовские карты. Неужели Вишневский не солгал нам, и карты, действительно, сами указывали на жертву?
Я вернулась домой поздно вечером. Приняв согревающую ванну и переодевшись в ночное платье, я села перед зеркалом дабы приготовиться ко сну… я не смогла сдержать крик ужаса… предо мной на туалетном столике лежала та самая колода карт…
Почему так произошло? Я не находила ответа. Почему карты вернулись к Вишневскому? И почему теперь они выбрали меня?
Мои дрожащие пальцы испугано перебирали карты. Я чувствовала их неведомую жестокую силу, тьма окутала меня. В моих мыслях звучал вопрос: чего я желаю? Любое моё злодейство может быть исполнено, но для этого мне придётся постараться… а если я откажусь, меня ждёт смерть… Я с ужасом поняла, что могу повторить судьбу Вишневского.
Удивительно, но я заснула быстро. Мне снилась комната, тускло освещённая свечами, посреди которого стоял игровой стол. Я села за стол, будто бы ожидая какого-то неведомого гостя.
— Продолжите игру! — чётко прозвучали слова.
На меня смотрело усталое бледное лицо игрока-самоубийцы. Я видела его дважды в жизни, но легко узнала его черты. Я не испытала страха.
— Я не хочу ни обманывать в картах, ни убивать! — закричала я, но мои слова прозвучали шёпотом.
— Продолжите игру, — повторил призрак, раскинув карты веером одним движением руки.
Ранним утром, забыв обо всех правилах хорошего тона, я отправила письмо Мишелю, умоляя немедленно приехать ко мне. Я знала, что он не замедлит откликнуться на мой отчаянный зов.
Выслушав мой рассказ, Мишель на несколько минут погрузился в размышления. Я терпеливо ждала, пристально глядя на его задумчивое лицо.
— Вы рассказывали мне, как однажды проиграли Вишневскому в карты, — напомнил Мишель, прервав свои размышления. — А госпожа Нежданова говорила, что сыграла с Вишневским и выиграла у него… там самым она передала свою эстафету проигравшему Вишневскому… Круг замкнулся, игра вернулась к тому, кто её начал! Вишневский из избранника превратился в жертву!
— Но почему карточное проклятье не тронуло Нежданову? — спросила я. — Обстоятельства и случайность…
— Обстоятельства не были случайность, — возразил Мишель, — все мы были орудиями провидения… Как знать, если бы Нежданова не передала игру Вишневскому, смогли бы мы спасти её…
Мишель снова задумался, а я опять молча ждала ответа.
— Она продолжила игру! — воскликнул Мишель. — Призрак желал, чтобы жертва продолжила игру и выиграла, тогда она минует смерти! Госпожа Нежданова неосознанно сделала нужный шаг и спаслась!
Он торжествующе взглянул на меня.
— Так вот чего хотел призрак, он желал спасти жертв Вишневского. Только продолжив игру, они могли освободиться от проклятья карт! — пояснял он. — Значит, он был не злобным преследователям, а советчиком, он пытался объяснить жертвам, как они могут избежать смерти! Призрак хотел их спасти!
— Понимаю, — прошептала я.
— Это относится и к избранникам карт, как Вишневский, которого они подвигают на страшные
