переплелись. Она крепко обняла Кэм за талию, ее ноги сжали бедро коммандера.
Кэм задыхалась, разум был готов совсем покинуть ее. Она так отчаянно хотела Блэр, что ее тело вырвалось из-под контроля. Кэм застонала и наклонилась, чтобы поцеловать Блэр в шею. Блэр подалась ей телом навстречу и откинула голову назад, подставляя свою шею словно под жертвенный нож.
— О боже, Кэмерон, пожалуйста, дотронься до меня, — взмолилась, задыхаясь, Блэр.
Голос Блэр проник в затуманенное сознание Кэм, и ее просто парализовало, когда до нее дошло, что происходит.
Господи, что я делаю!
Кэм перестала лихорадочно ласкать девушку, но не разорвала объятий. Она обняла Блэр еще крепче и прижалась губами к ее уху.
— Прости, прости, прости меня, — горячо прошептала Кэм. Ее тело дрожало от возбуждения.
— Нет! – вскрикнула Блэр, чуть не задохнувшись. – Не останавливайся. Только не останавливайся!
— Я должна, — пробормотала Кэмерон с болью в голосе. – Я должна. — С ней не могло повториться то, что уже было, нет. Она не могла чувствовать так сильно, она не хотела этих всепоглощающих чувств, она не хотела быть такой уязвимой. Она не прикасалась к другой женщине с подлинной страстью с того самого утра, когда они с Джанет занимались любовью последний раз. А спустя несколько часов она держала свою женщину в руках и смотрела, как она умирает. Кэм поклялась себе, что больше никогда не будет так остро любить, чтобы потом не сходить с ума от невыносимой потери.
Блэр неуверенно отстранилась от нее, поправила дрожащими руками волосы. В ее глазах была страсть и боль оттого, что Кэм ее отвергла.
— Ну конечно же вы не можете. Это же не входит в ваши должностные обязанности, да, коммандер? Вы не можете чувствовать ко мне вообще ничего, потому что это против вашего долга. Так ведь?
Кэм постаралась, чтобы ее голос прозвучал спокойно.
— На встрече в Вашингтоне я попрошу отставки с этой должности. Что бы вы ни думали обо мне, я не подвергну опасности вашу безопасность. Я не могу исполнять свои обязанности просто потому, что не могу думать о вас как об очередной работе.
Кэм повернулась, чтобы уйти.
— Постойте!
Какая-то беспомощность, сквозившая в голосе Блэр, заставила Кэм остановиться.
— Сегодня в три часа я должна присутствовать на открытии нового детского отделения в городской больнице. Можно отложить Вашингтон на немного? Это отделение создавалось несколько месяцев, и там есть дети… которых уже может не быть там позже.
Кэм медленно кивнула.
— Я полечу в Вашингтон сразу после этого.
В полтретьего Кэм зашла за Блэр. Она осталась в тех же черных брюках, что и утром, сменила рубашку и надела белый пиджак вместо серого. Блэр открыла дверь, встретившись взглядом с Кэмерон.
— Ты пойдешь туда со мной? – спросила Блэр, необычно для себя демонстрируя свою беззащитность.
— Я не отойду от тебя ни на шаг, — тихо ответила Кэм.
На Блэр было черное облегающее платье, шею украшала нитка серых жемчужных бус. Благодаря туфлям на низких каблуках она почти сравнялась с Кэм. Вместе они смотрелись потрясающе. Когда Блэр подошла к Кэм, та нежно коснулась ее руки и сказала:
— Все будет в порядке.
Когда они вдвоем вышли из лифта, к ним присоединились еще трое агентов, и все вместе они пошли по вестибюлю к выходу из здания. Мак уже подогнал лимузин к дверям, задняя дверца была открыта. Яркое полуденное солнце за большими стеклянными дверями светило прямо им в глаза. Штарк и Джонсон вышли первыми. За ними шла Кэм и третий агент, Блэр между ними. Кэм машинально подняла глаза, прищурившись от солнца, и быстро оглядела здания напротив парка. Кэм скорее почувствовала, чем увидела какое-то движение где-то на крыше одного из домов.
Инстинкты никогда не подводили Кэмерон Робертс. Это была единственная вещь в ее жизни, в которой она никогда не сомневалась и подчинялась ей. Кэм тут же заслонила Блэр собой и толкнула ее под навес над входом. Блэр выглядела скорее растерянной, чем испуганной.
Наверно, я споткнулась, подумала Кэм, потому что она вдруг упала на колени на тротуар, и ей почему-то стало трудно дышать. Какофония звуков оглушила ее, потому что все агенты неожиданно заорали в свои микрофоны.
Красный код, красный код… Черт-черт-черт!
— Уведите ее внутрь, — приказала Кэм, но вместо этого смогла лишь еле слышно прошептать, а изо рта у нее потекла струйка крови. В правой руке она уже держала пистолет, но поднять руку не могла. С трудом она повернула голову, но перед глазами почему-то все плыло.
Кэм успела разглядеть, как Блэр окружили агенты и почти насильно потащили ее обратно в здание. Казалось, что Блэр сопротивлялась и что-то кричала, ее рука тянулась к Кэм.
Она в безопасности.
Сознание Кэм прояснилось, и она расслабилась, поддавшись странной усталости, которая охватила ее. Она медленно перевалилась на спину, разжала руку, выпуская пистолет, который с негромким стуком упал на асфальт. Кэм смотрела в самое голубое небо, которое ей когда-либо доводилось видеть, потом спокойно закрыла глаза, и ее сердце перестало биться.
Глава восемнадцатая
Кто-то вдалеке прокричал ее имя, это был агонизирующий, животный вопль, полный боли. Потом – пустота.
— Нужна еще одна капельница…Вот черт! Не могу измерить давление… Опять колите прямо в сердце… Придется ломать грудную клетку… Есть синусовый ритм! Черт, а пульса так и нет… Держите зажим… Опять ничего… Перелейте еще крови… Давай, давай!.. Нормальный синусовый ритм… Да скажи ты им, пусть уже едут быстрее!..
Кэм не запомнила, как ее везли в больницу на «скорой», как бешено откачивали в реанимации целых сорок минут, прежде чем отвезти в операционную. После операции первые несколько дней она находилась под наркозом в палате интенсивной терапии. Кислород поступал через специальную трубку, вставленную в трахею, а через другие трубки, торчавшие из груди Кэм, выводилась лишняя кровь и тканевая жидкость. Она была подключена к аппарату искусственного дыхания, не могла ни двигаться, ни разговаривать. Иногда она что-то все же чувствовала, какие-то звуки, свет и чьи-то прикосновения. И до нее постоянно доносился нежный голос, ласковые слова, в которых не было особого смысла, но которые почему-то успокаивали. Боль не отпускала Кэм ни на мгновение.
— Больно…, — порой шептала она.
— Я знаю, родная, знаю… Дайте же ей что-нибудь, ради бога!
— Кэмерон, ты поправишься. Держись… пожалуйста, держись. Ты мне так нужна!
Голос был такой знакомый, но лицо Кэм разглядеть не смогла. Однажды, когда она вдруг открыла глаза, то увидела склонившееся над ней заплаканное лицо Блэр. Но ведь Блэр не могло быть здесь. Когда Кэм в следующий раз очнулась, она увидела, что рядом с ней была лишь медсестра.
Кэм слышала отрывки разговоров и отчаянно пыталась понять, что с ней происходит. Но этого ей не удавалось, потому что сознание то и дело проваливалось в какую-то пропасть, и реальность безнадежно ускользала от нее.
— Давайте я отвезу вас домой. Вам нужно отдохнуть, — донесся до Кэм мужской голос.
— Нет, не сейчас. Они сказали, что лишь через сутки будут уверены…
— Пожалуйста, это ей не поможет…, — мужчина уговаривал кого-то с ласковой настойчивостью.
