Богини давних ней,как ими мрамор гордмелодия церквейи готики аккорд…Не в том дыханье звезд,чтобы ответ найти,ответ про душу прост…Но песней прорасти!..1997* * *Ах, времени напрасно ждать,Да мне его и не дождаться,Захочется ль вернуться вспять,Иль стать подобьем облигаций.Но есть безбытности удел,Апостольство любого века,Стихи приходят словно день,Они — столетий картотека.Трагически звуча вразрезЛюбви, желаниям, печалям,В них высшей власти интерес,Что мы, страдая, изучаем.Тех вечных строк наперечетПровиденье, событий завязь,Пусть их никто не перечтет,Но для себя они писались.И божий промысел спасетНиспосланные вехи этиИм времени наперечетСредь проклинаемых столетий.1995* * *Мучительно снова и сноваеще повторять, повторятьвсе выглядит так пустяково,кому на стихи наплевать.Достаточно пушкинской строчки,услышанной в детстве давно,плевать на мои заморочкии вместе со мной заодно.Он выпьет со мной, потолкуетна тему Чубайс и Гайдар,но вовсе его не волнуетменя иссушающий дар,Попытки все снова и сноваоднажды прорваться к себе…так чистая фраза готоваживет в золотистой трубе!Вот губы мундштук поцелуют,и вырвется вздох из груди!Я мысли лицую, лицуюс собою один на один,И верится вдруг небывало:конец откровеньям настал!Но вновь возвращает началополуутвержденный финал.1997* * *Я — русский поэт — но не русскийна родине славной моей,а русский я в области Рурской,в Израильской гуще людей.«Де русо» в Испанской Алькампо,Я в Бостоне тоже русак,повсюду я русский, однако…лишь здесь попадаю впросак.Уеду в Стамбул или Ниццуна родину тянет скорей,а переступаю границуи сразу я снова еврей!Мой голос и слышный и зычныйневажно с венком иль венцомв России я — русскоязычный,но с явно не русским лицом.Живу на Голгофе распятый,сожженный в фашистских печах,я в гетто Варшавское спрятан,отвержен в кремлевских врачах…Так после всего неужелия вдруг отрекусь… подлецом?..На Родине в знак уваженьяя — русский с еврейским лицом!..1997* * *
