каратистом, который держался на расстоянии, за соседним столом.
Окунь заметно изменился со времени нашей первой встречи в отеле «Арбат». Я это заметил в первую же минуту, когда он поклонился подошедшей Лукашовой, поцеловал ей руку. Потом, оглянувшись, он жестом подозвал девушку, бродившую по ресторану с цветами.
Лукашова уточнила технико-экономическое обоснование предполагаемого кредита «Алькаду». Задала еще несколько вопросов. Ясно, что сделку никто серьезно не готовил.
Речь шла о крупной импортно-экспортной инвестиционной программе с несколькими западными компаниями, которую затевал «Алькад»…
Понемногу вырисовывалась композиция.
Многоступенчатая нефтяная сделка с предполагаемой покупкой нефти в Ираке, ввозом ее на переработку на некий российский завод, где для этого должна быть введена в действие специальная линия.
Часть конечного продукта — бензина, мазута, дизельного топлива — продается Украине, другая вывозится в Прибалтику под получение экологически чистых продовольственных продуктов для Москвы к се юбилею…
Окунь оказался в курсе дела: цены на дизельное топливо, горючее, мазут. Список зарубежных компаний, обеспечивавших промежуточные этапы, выславших «Алькаду» подтверждение условий сделки…
Окунь держался свободно, привез с собой марочное столовое вино. Выяснилось, что он знает в нем толк. Вино было куплено в Грузии. Я не преминул про себя отметить это…
В столице действовало не менее ста двадцати воров в законе, из которых примерно половину составляли выходцы из тех мест…
Мои спутники постепенно расслабились.
Как и положено телохранителю, я даже не пригубил вина.
К тому времени я уже проработал в банке примерно полгода. Постепенно обвыкся.
Мы не держали в сейфах чрезмерно большой денежной массы, но все равно в банке постоянно находилась крупная сумма в валюте, а кроме того, залоги вкладчиков в виде ценных камней и металла. Это требовало крепко поставленной службы охраны и дисциплинированности личного состава. Физическая охрана ценностей была делом ответственным, но в конечном счете вполне достижимым.
Большую опасность представляли для банка лжефирмы, созданные с единственной целью — получения кредитов без намерения возврата и представлявшие ложные сведения о своем хозяйственном положении и финансовом состоянии.
Распознать такие фирмы представляло большую сложность. Для этого требовалось обратиться к их экономической истории, заглянуть в баланс. Делать это было нелегко и приходилось прибегать к средствам не только неэтичным, но и противозаконным.
Сплошь и рядом службы безопасности банков, страховых агентств и вообще крупных фирм прибегали к методам разведки, диверсий, промышленного шпионажа…
Диктовалось это порой суровой необходимостью: в противном случае фирмы-призраки, получив кредит, мгновенно исчезали в пучине неизученного доселе океана мирового и российского бизнеса…
Ресторан Дома литераторов выглядел пустоватым.
Как-то незаметно исчезли его завсегдатаи — пишущая братия.
Состав посетителей изменился.
За соседним столом происходила такая же деловая встреча с участием первых лиц и секьюрити…
Когда Окунь и его сопровождающий нас оставили, Катя объяснила:
—Предполагается заключение крупной сделки…
Катя коротко ввела меня в курс дела. Кое-что я уже понял из разговора за столом.
—Мальчики подсуетились, приобрели или украли абсолютно новые технологии. Что-то связанное с ката-ли-ти-ческим… Не выговоришь! Крекингом. У нас есть заключения специалистов. Короче, ноу-хау — найденный оригинальный катализатор…
—Многоступенчатая комбинация?
—Да. За технологией следуют нефтепродукты. В конце ввозится дешевое, экологически чистое продовольствие. В паспорте сделки подробно указано…
Последнее слово принадлежало, как всегда, председателю совета директоров банка. Салахетдинов вел свои дела, обсуждая их с такими же крутыми паханами, как он. Это обеспечивало успех задуманных операций.
—Окунь выглядит не очень солидно… — заметила Катя.
Я воздержался от комментариев.
Председатель совета директоров намеренно не привлек к аудиту «Алькада» службу безопасности банка. Не предложил мне подготовить материалы на фирму.
Свои соображения на этот счет я предпочел держать при себе. Катя меня поняла:
—Окунь — жулик! Но Камал разговаривал с л ю д ь м и. Получены полные гарантии…
Мы помолчали.
Несмотря ни на что, ресторан ЦДЛ тем не менее сохранил свой внешний облик. Высокий объем, яркая цепочка витражей… Скрипучая лестница на антресоли напоминала об ушедших властителях дум, бывавших здесь.
Тапер у камина наигрывал на рояле Эннио Морриконе — мелодии из «Однажды в Америке».
Начальник кредитного управления посмотрел на часы: похоже, он предлагал изменить тему разговора. Решения паханов не подлежали обсуждению…
В следующий раз мы заговорили о кредите «Алькаду» недели через две. Было это в сауне, небольшом домике на берегу замерзшего озера, что на территории бывшей помещичьей усадьбы, описанной в «Войне и мире». В укромном местечке ближнего Подмосковья.
Сауна была небольшая, отлично спланированная. Говорили, что ее перевезли из Финляндии в качестве подарка финских архитекторов их советским коллегам. Сауну готовили по пятницам.
Мы приехали после работы: президент банка с помощницей, начальник кредитного управления. Я сопровождал их.
Вопрос о сауне решили вечером в четверг, чтобы я успел изменить расстановку в постовой ведомости и обеспечить еще двух секьюрити.
В сауне нас ждали душистые свежие простыни, эвкалипт, мята, травки, которые банщик самолично собирал в окрестных лесах. Заваривать их поручалось Наташе.
Бывшая помещичья усадьба примыкала к окраине города Видное. Москва с ее неустойчивой погодой, шумом, бомжами в уличных переходах и метро, слякотью засоленных тротуаров, поломанными деревцами, казалось, находилась далеко-далеко. Тут была настоящая зима. С сугробами, с лыжным следом через озеро. С неподвижностью высоченных заснеженных сосен. По другую сторону озера виднелся лес, а перед ним раскинулась настоящая деревня.
Секьюрити ждали снаружи — в джипе.
Несмотря на глухомань, на сумерки, на берегу всегда находилось несколько любителей понаблюдать, как обе наши дамы перед тем, как скользнуть в прорубь, скинут простыни с розовых распаренных тел…
Разговор зашел об Окуне, который прислал Лукашовой свежий лаваш, чанахи, хаш в горшках и молодой сыр гадазелили с мятой…
Катя подтвердила:
—Вопрос с кредитом решен положительно. Окунь знает, чего добивается…
За бревенчатыми стенами стояла тишина.
Помощница занималась чаем. Она чуть наклонялась вперед, слегка подогнув колени, отставив затянутый, приспущенный задик.
Катя поймала мой взгляд. Озорно подмигнула.
Капли пота выступили у нее на лбу.
В ней что-то было.
Злые языки трепали ее имя, связывая с Женей Дашевским, сверстником, однокашником, ныне главой
