— Куда вы хотите меня везти?
— Ты же слышал! — Впервые старший мент поглядел в его сторону. — Проветриться. — Он не был расположен шутить.
— И далеко отсюда мы будем «проветриваться»?
— Я сказал: близко! В лесопосадке!
Игумнов почувствовал, как дернулось вдруг колено и что-то произошло с глазом. Так уже бывало: непрозрачное маленькое серое облачко…
— Никуда я с вами не поеду!
— Посадим силой!
Он почувствовал сам, что становится опасен. И Качан, и в первую очередь Цуканов тоже это поняли. Позвонил Егерь. Они словно не разговаривали несколько минут назад. Разговор шел в присутствии посторонних.
— Тут к вам приехали, товарищ капитан!.. Комиссия! По внедрению передового опыта… Понимаете? Из Управления кадров… — закончил он одним махом. — Хотят произвести хронометраж!
— Не понял!
Это звучало как издевательство.
— Хотят хронометрировать работу по раскрытию особо опасного преступника… — Егерь уже взял себя в руки. — Сколько времени тратится непосредственно на дознание… На беседы, подготовку к допросам… Короче: как добиваетесь высокого процента раскрываемости… Сейчас они подойдут!
Это было уже слишком!
— В связи с подготовкой к международному симпозиуму по борьбе с преступностью в Гааге. Понимаете? Едет правительственная делегация!
«Чтобы все, как у людей! Раскрываемость. А теперь и хронометраж. Игра в карты по-научному…»
Игумнову было не до их приколов.
— Я уезжаю. Как с машиной?
— Пока не подошла!
Игумнов бросил трубку.
Цуканов воспользовался моментом. Новый человек в отделе, он и сам перетрусил. Подсел к задержанному.
— Давай по-хорошему! — Формула, миллионы раз употребленная и все же при полной неопределенности сохранявшая убедительность.
— Ты нам раз хорошо, мы тебе — сто! Как ты его знаешь? Откуда он? Симферопольский?
Вопросы повисали в воздухе, но в позициях явно ощущался сдвиг.
— Как вы с ним договорились? Ты будешь звонить? Или условное место?
Игумнов закурил. Такие расколы могли превратить его — здорового мента — в инвалида.
— Да нигде мы не договаривались! — буркнул шулер.
Лед тронулся.
— Курить будешь? — Цуканов — старая школа розыска — подчеркнуто льстил. — Вот… Прикуривай! — Он зажег зажигалку, сам поднес.
Лед шел трещинами.
— Деньги эти… Тысяча… Ты у старухи взял?
— Он мне дал!
— Почему?
— Он же знал: я без денег! — Катала затянулся.
— Знакомы давно?
— В вагоне и познакомились!
— А как отдавать?
— В Симферополе меня любой покажет…
— Денег у него много?
— Он проиграл их… Каталам! В поезде!
— Сколько?
— Банк, по-моему, был сто тысяч.
Цуканов спешил с вопросами. Ментовское унижение было корыстным.
— А те каталы откуда были?
— Я их не знаю. Сборная. Один — коренастый, в ковбойке. Второй очкарик.
— А он, который с тобой… как был одет?
— Костюм джинсовый…
Лимит на вопросы подходил к концу.
— Ты его проводил? На чем он уехал с вокзала? В такси?
— В такси или на машине, иномарке… — В ответах иногда мелькали неожиданные подробности. — Машины стояли в переулке. Там и кенты его были. Я не подходил. Человека четыре…
— Какими деньгами он расплачивался, когда проигрался?
— С каталами? Сотнями! По десять штук в пачке. Девять и десятой обернуто…
— Новые купюры?
— Такие, как эти.
Можно было задать еще два-три вопроса. Каждый следующий ответ должен был принести очко. Никакая игра уже не могла ничего сделать. Повторить эффект было невозможно. Игумнов все-таки задал свои вопросы:
— Что за иномарка его встречала?
— Японская. «Тойота»-пикап…
Качок вдруг обернулся к Игумнову:
— Что бы ты сделал со мной в лесопосадке, начальник? Если бы мы поехали… Повесил бы на суку?
От простого этого вопроса всем стало не по себе.
«Опасно играем!»
Игумнов не ответил. Он уже знал: Голубоглазый не имеет отношения к кражам, поездной вор другой — в джинсовом костюме, с лицом, которое чуть блестело, словно смазанное кремом…
— Он сказал, куда едет?
— Сегодня? Под Тулу. Ненадолго. Сейчас уже, наверно, возвращается. Все, начальник! — задержанный закрутил головой. — Больше не спрашивай — не знаю!
— Как его кличка? Сейчас ты мне скажешь и уедешь…
— Кличка? Пай-Пай!
2.
Пай-Пай проснулся внезапно, как от толчка.
С ним уже бывало такое. В мгновенье оценил обстановку.
«Контора…»
В ту же секунду в купе застучали металлическим.
— Откройте!
До Москвы оставалась еще ночь. Фирменный Новосибирск — Москва шел, казалось, без остановок. В купе с Пай-Паем ехали еще двое мужчин и женщина. Пока приходили в себя, дверь отперли снаружи. На пороге стояла целая делегация: железнодорожные менты, проводницы. Своя и чужая.
— Минутку…
Не извинились. Включили свет. Своя — похожая на водяную крысу — объяснила ментам:
— Все едут с конечного пункта. До Москвы…
Пай-Пай зевал.
Милиция в данный момент не представляла для него угрозы.
«Деньги старухи проиграны…»
Незнакомый шулер — коренастый, в ковбойке, бойкий на язык, с «золотыми по локоть» руками — вместе с напарником-студентом обчистил его в несколько минут сразу за Шарьей…
«Все эти книжечки, карточки вместе с бумажниками выброшены…»
