ней вторая.
Вошла Горохова, она была в форме капитана милиции, довольно сухо, как принято в присутствии руководства между подчиненными, кивнула. Бахметьев показал ей на стул за приставным столиком против Денисова.
— Как перенасыщенный раствор? — Бахметьев положил трубку. — Осадок действительно выпал?
— Похоже, — признал Денисов.
— И что в нем?
Денисов коротко рассказал то, что мог узнать от Микляева и Алякринского.
— Цэ дило, — протянул Бахметьев. Он любил под настроение ввернуть словцо из времен довоенной юности, прошедшей на Полтавщине, и молодые инспектора, все, как один, желавшие на него походить, тоже повторяли часто: «цэ дило», «трэба разжуваты», «чи — да, чи — ни».
Денисов догадался, что у начальника хорошие новости.
— Преступник, по-твоему, может сейчас находиться в Ожерелье? — на всякий случай спросил Бахметьев.
— Вряд ли.
— А где он сейчас может быть, знаешь?
— Нет.
— Негусто, — сказал Бахметьев и посмотрел на часы: время еще оставалось. — Любопытны данные анализа микрочастиц из карманов обоих задержанных рецидивистов. Прошу, — он кивнул, Гороховой.
— Полученные данные… — начала Горохова. Денисову показалось, что она предварит сообщение эффектной паузой, но Горохова проговорила текст скучно, даже безучастно. — «…В карманах одежды проверяемого Снопова М. И., он же Руденко Т. Я., он же…» Это «Федор». Тут все неинтересно. Вот! «…А также частицы пыли, по химическому составу имеющие отношение к распространенным сортам типа „трапезонд“ номера 93, 1272… Смеси различных сортов желтых ферментированных Табаков…» В карманах второго задержанного тоже много табака.
— Выходит, это одна шайка, пользующаяся одними и теми же воровскими уловками. И «Малай», и «Федор», и тот — в Расторгуеве…
Бахметьев отпустил Горохову, та ушла, тихо закрыв за собой обе двери.
— Кроме того, интересные данные получил уголовный розыск райуправления.
Они бросили на раскрытие преступления все силы. Убийцу Шерпа в тот вечер видело несколько человек, сейчас с ними работают… — настроение у Бахметьева было приподнятое. — Ты никогда не задумывался? — спросил он. — Какая разница между домашней хозяйкой и шеф-поваром даже самой маленькой столовой?
— Нет, — Денисов чувствовал голод и усталость.
— С шеф-повара другой спрос! — Бахметьев достал платок, приложил к уголку глаза. — Мы, образно говоря, находимся в положении шеф-повара: обязаны всегда готовить грамотно.
Ему снова позвонили.
Денисов следил в окне за перемещением десятков людей внизу, в зале для транзитных пассажиров. С высоты антресолей оно всегда выглядело запутанным и немного тревожным. Особенно когда объявляли посадку.
Почему тревожным, Денисов долго не мог понять, пока в одной книге случайно не прочитал: «…кто может знать при слове „расставанье“, какая нам разлука предстоит…»
Бахметьев вел по телефону речь о преступнике, который после несчастного случая в Коломенском подошел к лежавшей у рельсов библиотекарше.
— Очень приметный, — соглашался со звонившим Бахметьев. — Денисов его хорошо запомнил и обрисовал.
Да-а… Очень возможно. Я тоже боюсь, что от такого засветившегося сообщника захотят избавиться.
Денисов отвел взгляд от окна:
«А если так было запланировало ими с самого начала? Подставить, а потом убрать? Почему он был в такой же одежде, что и „Федор“. Спортивная куртка; шапочка… А теперь этот пропуск на фабрику! Они же понимают, что мы переговорили с настоящим Дерновым.
А может, им даже известно про визит в Расторгуево на дачу…»
Абоненту Бахметьева пришла, видимо, та же мысль Бахметьев повторил его шутку:
— Не хотел бы оказаться сейчас в его шкуре? Пожалуй, — он посмотрел на часы, закруглил разговор. — Тем более следует спешить с задержанием. На тринадцать у меня совещание с инспекторским составом.
Положив трубку, Бахметьев обернулся:
— Звонил Сапронов из уголовного розыска райуправления. Благодарит за словесный портрет Лжедернова. Обещал: когда задержат, ты первый будешь с ним разговаривать.
— Мне присутствовать на оперативном совещании? — спросил Денисов. — Я хотел еще раз съездить в Коломенское.
— Одному сотруднику я разрешил работать по индивидуальному плану, — Бахметьев поднялся, начал убирать бумаги в сейф. Сводки-ориентировки он намеренно оставил. — Сотрудник этот — ты… К розыску связей Снопова-Руденко и Иванова-Штейна, — Денисов не сразу понял, что Бахметьев имеет в виду «Малая» и «Федора», — будут подключены силы не только нашего отдела.
Составлен и утвержден план розыскных мероприятий, — он снова посмотрел на часы. — На оперативном совещании мы подумаем и над имеющимися резервами… Разрешаю ехать.
Уже, закрыв сейф, Бахметьев вдруг спросил:
— Белогорлова уехала из Калининграда на другой день после того события?
Я имею в виду ее ночное посещение гостиницы «Калининград».
Денисов удивленно посмотрел; — Через неделю.
— Если бы так называемый спаситель попросил подбросить его на машине…
Кстати, у нее «Запорожец» красного цвета?
— Красный.
— Так вот. Успела бы она оказать ему эту незначительную услугу?
— Какого числа? — Денисов ничего пока не понимал.
— Двадцать шестого августа.
— Безусловно. Она еще была в Калининграде.
— Значит, я тоже правильно разобрался, — Бахметьев подвинул ему сводки-ориентировки, в двух местах Денисов увидел аккуратные закладки. — Возьми с собой, в кабинете прочтешь. Видимо, в Коломенском они готовили нечто похожее. Так сказать, транспортный вариант, — он подбросил ключ от сейфа и тут же поймал его. — Вряд ли они предполагали, что, по нашей терминологии, «транспортный» — это вариант, при котором транспортной милиции отводится доминирующая роль…
Я на совещании. Держи меня в курсе своих дел.
Денисов прочитал ориентировку здесь же на антресоли, едва Бахметьев ушел. Ориентировка была экстренной — из тех, что рассылают отдельно, не ожидая других поступлений:
«…Двадцать шестого августа недалеко от Калининграда неизвестный преступник, переодетый в женскую одежду, вышел на опушку леса, остановил автобус ПАЗ-41, в котором кассир Умнова в сопровождении гр. гр. Емельянова и Преснина везла деньги для выдачи зарплаты рабочим совхоза, после чего, войдя в автобус, произвел несколько выстрелов вверх, заставив находившихся в автобусе пересесть лицом к задней стенке кузова…»
Ориентировка была составлена в духе всех документов такого рода — в виде одного длиннющего, сложного, со многими придаточными предложения:
«…и завладев сумкой кассира, в которой находились деньги в сумме… рублей, преступник сел за руль, заставил всех покинуть автобус, после чего проехал около четырех километров в глубь леса, где оставил автобус и с деньгами скрылся».
«…Есть основания полагать, что у ближайшей деревни преступника ожидала машина „Запорожец“ красного цвета с неустановленным калининградским номером, за рулем которой находилась
