останавливаясь выхватил у нее влажное полотенце.
— Подождите! Это нельзя уносить с собой!
— Прочь с дороги, — буркнул Остин и отворил входную дверь.
Впереди, на площадке для парковки, их ожидал худший из ночных кошмаров — высокий белобрысый тип с камерой в руках. Очевидно, официантка узнала Кэндис, едва они переступили порог ресторана, и немедля позвонила знакомому репортеру. Так, во всяком случае, подумал Остин. Он слышал, что некоторые представители прессы часто платят за соответствующие сведения.
Завидев их, журналист отклеился от фургона, к которому прислонялся до сих пор, и бойко зашагал им навстречу.
— Остин, — предостерегла его Кэндис без всякой на то необходимости.
— Я вижу, — отозвался Остин.
Всезнающий и обвиняющий лик миссис Мерриуэзер возник в его воображении более чем в натуральную величину. Остин должен был что-то придумать, и причем быстро. Он категорически не желал закончить этот памятный день с яйцом на физиономии.
Как только репортер подошел ближе, Остин замедлил шаги. Зародыш идеи начал обретать форму. Это было скандально, нелепо… но что еще он мог сделать? Сбить папа-рацци с ног? Это явно не годилось и только привлекло бы к ним нежелательное внимание.
— Миссис Вансдейл, могу я задать вам несколько вопросов?
Чего ради они просят разрешения задавать свои вопросы? Остина это злило до чертиков. Если она ответит отрицательно, они все равно начнут расспрашивать. Идиотские подонки!
Входя в роль, которую он для себя придумал, Остин внезапно остановился на середине площадки и положил руку себе на бедро. Кэндис с ходу ткнулась ему в спину, и Остин почувствовал ее напряжение так же чутко, как и свое собственное.
Репортер подошел к ним почти вплотную и въедливым взором окинул сначала Кэндис, а потом Остина. Как и предсказывала миссис Мерриуэзер, ублюдок от прессы был предельно озабочен тем, какое место занимает Остин в окружении миссис Вансдейл.
— Это ваш новый бойфренд, миссис Вансдейл? Вы…
— Бойфренд? — перебил его Остин и разразился громким, вибрирующим смехом. — Поверьте мне, радость моя, она не в моем вкусе. — Он окинул репортера медленным изучающим взглядом и высоко поднял брови, подчеркивая свой особый интерес к блондину. — Вот вы другое дело. Вы сейчас одиноки?
Сзади до ушей Остина донеслось нечто похожее то ли на всхлип, то ли на вздох. Что касается репортера, он, очутившись в комическом положении, на мгновение онемел. Кое-как справившись с собой, залепетал:
— Хотите сказать, что вы и миссис Вансдейл просто…
— Вы имеете в виду Кэндис? Пардон, я забыл, что теперь ее уже никто так не называет. — Остин снова расхохотался, и смех его звучал на несколько октав выше, чем обычно. — Кэндис и я возвращаемся в прошлое, милый. Вспоминаем времена, когда учились в школе. — Он наклонился к репортеру и прошептал: — Она узнала насчет меня раньше всех, если вам понятно, что я имею в виду.
Репортер облизнул губы и попятился. Взялся за камеру и уставился в видоискатель. Однако Остин рывком опустил камеру вниз, состроив очередную глупую ухмылку:
— Ой нет, прошу вас не делать снимков! Если Джо-Джо узнает, что я беседовал с вами, он…
— Джо-Джо? — сглотнув, переспросил репортер.
— Да, Джо-Джо. — Остин выпятил губы. — Это мой бойфренд, но я подумываю с ним расстаться. Он чересчур уж собственник, если вам ясно, что я имею в виду. — Остин обернулся и приобнял безмолвную Кэндис за плечи, как бы вовлекая в общую беседу. — Кэнди только что уговаривала меня бросить его. Она не считает, что он ценит меня по достоинству. — Он слегка сжал плечи Кэндис и одарил ее сияющей улыбкой. — Верно, девочка моя?
Прежде чем она сообразила, что ответить, Остин бросил быстрый взгляд через плечо репортера и как бы в страхе широко раскрыл глаза.
— Ой, нет! Я, кажется, вижу его машину. Кэнди, это Джо-Джо? — Он замахал руками на репортера. — Уходите, уходите, пока он не увидел нас вместе!
— Но я вовсе не с вами…
— Уходите, уходите! Он разорвет вас на части голыми руками — спросите Кэнди! Парень, с которым он застал меня в последний раз, долго даже говорить не мог после того, как Джо-Джо с ним пообщался.
Перепуганный репортер попятился с разинутым ртом. Он повернулся, подбежал к фургону и влетел в него, стукнувшись головой о крышу. Стартер включился не с первого оборота, потом мотор заработал, и черный дым вырвался из выхлопной трубы.
Остин обнимал Кэндис за плечи до тех пор, пока фургон газетчика не выехал со стоянки; вскоре он скрылся из виду. Остин чувствовал себя круглым идиотом и тем не менее был горд своей находчивостью. Миссис Мерриуэзер нынче вечером не будет ворчать, промелькнуло у него в голове, а Кэндис может спать спокойно, не думая о завтрашних газетах.
Кэндис слегка толкнула его в бок.
— Вы были просто неподражаемы…
— Больше всего на свете я хотел бы забыть об этой истории.
— Само собой разумеется.
Остин почувствовал смех в ее голосе и застонал. Повернув Кэндис лицом к себе, прижался губами к ее губам.
— А это в честь чего? — спросила она, немного задыхаясь, что Остин отметил с удовлетворением.
— Я всего лишь восстанавливаю свое мужское достоинство, — полушепотом ответил он, взял Кэндис под руку и повел к пикапу. — Давайте купим яиц для миссис Мерриуэзер и поедем домой.
— Почему ты не хочешь, чтобы она знала, что я твой брат?
Остин фыркнул, выражая таким образом неудовольствие тем, что Джек задал подобный вопрос.
— Думаю, причина совершенно ясна. Ни один человек, находящийся в здравом уме, не захотел бы признаваться кому бы то ни было, что находится в родстве с тобой.
— Очень смешно.
— Я вовсе не стараюсь быть забавным, — возразил Остин, но губы у него невольно сложились в улыбку при виде рассерженной физиономии Джека.
Он тут же напомнил себе, что Джек не заплатил ему то, что должен, хоть и собирался.
— Это же очевидно, — продолжал он. — Я не хочу, чтобы она заподозрила, чего ради я там у них. — Его губы сложились в жесткую прямую линию, и он протянул руку ладонью вверх. — Дай мне папку.
Джек медленно отступил.
— Ты хотя бы понимаешь, сколько неприятностей я рискую заработать, если дам тебе заглянуть в эту папку?
Непоколебимый Остин подошел к брату и выхватил из его рук скоросшиватель, который Джек безуспешно попытался спрятать за спину.
— А имеешь ли ты представление, сколько неприятностей у тебя уже сейчас? Оставь меня в покое и катись отсюда по-хорошему, ты, добрый, маленький, трусливый, психованный братец.
За десять минут до того Остин удивил своего брата, явившись к нему в кабинет, а потом до смерти напугал, закрыв дверь и заперев ее на ключ. И вот наконец-то досье очаровательной вдовы было у него в руках.
Джек продолжал канючить и упрашивать:
— Ты просто дал мне под дых, братишка! Знаешь, какие бабки мне предлагали за эту папку?
Небрежным движением Остин открыл скоросшиватель.
— А как же, — ответил он, не поднимая головы. — Я был здесь, когда репортер предлагал тебе двадцать тысяч. Но здесь другое дело, и ты отлично это понимаешь. Я имею право узнать, что за человек мать моего будущего ребенка, и наконец-то все сведения у меня под рукой.
Остин не мог отказать себе в удовольствии подразнить Джека. Мягко говоря, тот заслужил это.
— Откуда мне знать, что ты не. продашь информацию газетам? — спросил Джек, все еще поглядывая на папку с таким выражением, словно может отобрать ее в любой момент.
