Одноклассницей притворяешься. Идиотка.
– Соображаю я неплохо, Саня. Деда прикончили, потому что от него не скроешь, что ты приехал сюда сам, нигде тебя не держали. Он поверил, что вы охраняете стройматериалы, грибы вам собирал и жарил, суетился: «Сынки, сынки…» Вы отправляли его на боковую и притаскивали в подвал сначала Лешу, потом Бориса.
– Никому нельзя доверять, – сплюнул Саня. – Поручил им партизана, так убить не сумели. Живучее, блин, поколение.
Сергей Балков ударил его, связанного. И после не каялся в содеянном.
Голос Сани я узнала практически сразу. Этот дядя не желал отдавать мне учебник алгебры. Затем он слишком напирал на виновность Лени, накручивал Бориса. Обычно менты не допускают и мысли об измене своих до последнего.
А у Сани не было ни фактов, ни доказательств. Ему бы помалкивать, но уж очень приспичило выведать, что мы раскопали по убийствам, пока он прикидывался похищенным. По-настоящему он оплошал, когда назвал не только мою профессию, но и объединил в тему статьи наркотики и СПИД. Не познакомься я с Вешковой, о «чуме двадцатого века» в тексте появилось бы несколько скупых строк. Даже ложь (дескать, в их отделе снабдивший меня сведениями и завизировавший свою часть сотрудник персонально сообщил ему об этом) не прошла бы. Я в милиции о СПИДе и не обмолвилась, только о наркотиках. Ссылка на треп бандюг в машине была вообще смехотворной. Позволь они себе подобное, он сам расстрелял бы их.
Но преувеличивать своих заслуг нечего. Спасли нас дед сторож, удача, сохранившая ему фронтовое мужество и стойкость. Когда «труп» погладил меня по руке, я окаменела и поэтому не совершила глупости. Перочинный нож разрезал веревки. На мгновение показалось, что он воткнется мне под лопатку. Но путы спали, и режущий предмет очутился в моей вспотевшей ладони. Надо было предупредить Бориса Юрьева. Размер помещения не позволял перешептываться.
Тогда я вспомнила детскую игру. Один выводит на спине буквы, другой «читает». Я не прислонялась к Борису, а рисовала на нем послание. Дело многотрудное, кисти-то вывернуты. Он не сразу понял, что происходит. Поняв, внимал телом, хотя признавался потом – было щекотно. И неприятно – я поранила его, освобождая. Не слишком глубоко.
– Чуть кисть не отпилила, – ворчал он по пути домой.
Наверное, Саня дождался бы в нашем обществе привоза Варвары и выслушал свежие новости от нее. Да сообщение о том, что Юру Загорского отправили в клинику, заставило его торопиться.
– Поля, Линева пропала, – буркнул Сергей Балков. – Стыдоба тебя расстраивать, но он вас морочил. Успели закопать девчонку в лесу.
– Я его морочила. Варвара вчера вечером выслана на родину. Не от избытка ума, каюсь. Просто мне не нравится, что вы все к ней неровно дышите. Ее письменные показания я от греха запечатала в конверт и кинула в почтовый ящик соседки.
Они захохотали разом. Немного нарочитый хохот становился все беззаботнее, все искреннее.
– Как вы нас нашли? – спросила я, довольная тем, что взбучка за самоуправство отменяется.
– Мы по-деревенски кумекали, – заскромнкчал Измайлов.
Они «пасли» Виталия Кропотова – на работу, с работы. Они упорно слонялись возле его дома. Часов в одиннадцать вечера парень отправился пройтись.
И почти сразу перед ним распахнулась дверца «раздолбанной трахомы». Машину довели до двора, тройку мужчин – до двери нашей с Варварой в недавнем прошлом квартиры. На звонок открыла хозяйка, Мария Ивановна Берлина. Сказала:
– Ни той, ни другой нет. Деньги обе на тумбочке бросили. Чья-то сумка стоит с собранными вещами.
– Новенькая у нас, случайно на улице подловили. Жди Варвару, – приказали ей. – Без этой курвы фейерверка не будет.
Колю Воробьева, некогда возмущавшегося количеством Варвариных ошибок, оставили у подъезда. Измайлов погнал свою собственную «девятку» за «трахомой». Виталия Кропотова подбросили на дачу Трофимовых. Прочие снова колесили в городе. Далее Сергей Балков залег на опушке, Вик на огромной скорости помчался за ОМОНом. Пока прибыли, пока разобрались с небольшой, но отлично вооруженной охраной дачи и участка, встретили и взяли прибывших без Варвары ездоков, рассвело.
– Жаль деда, – сказал Сергей. – А Юра будет жить. Ему еще лечиться и лечиться, но жить будет.
Я всплакнула, теперь слезами.
– Блестящая работа, детка, – похвалил меня Вик. После каждого дела, в которое я влезаю, мне снятся эти слова. Но расщедрился на них Измайлов впервые.
И вдруг я застеснялась:
– Я была поводырем слепой и глухой удачи. Вы бы и без меня справились.
– Верно, – улыбнулся Борис Юрьев. – Без тебя, без меня и Юры Загорского, Варвары и Трофимова. – И хитро добавил:
– Только на коленях у меня ты так и не посидела.
– Что? – прищурился полковник Измайлов. – Вы чем в подвале занимались?
Ты к чему ее склонял перед смертью?
«Это тебе за увлечение Варей Линевой», – подумала я.
Над городом разгоралось утро.
