«Ну давай, ты можешь сделать это лучше!». А поскольку вы являетесь перфекционистом и никогда не довольны собой, то вы отвечаете: «Щас, даю».
Как бы вы ни старались, вы всегда занимаете второе, а не первое место. Но Бог, да и вы сами постоянно требуете от себя первого — вот и получается, что у вас все плохо. И вы снова возвращаетесь к своим духовным каторжным работам и еще больше напрягаетесь, чтобы понравиться себе и постоянно наращивающему Свои требования Богу, Который никогда не бывает полностью удовлетворен. И вы опять терпите неудачу, не соответствуете стандарту, не достигаете цели, но по природе своей остановиться уже не можете.
3. Тревога. Чувство долга и самоуничижение порождают больную совесть, прячущуюся под гигантским зонтом из вины, тревоги и осуждения. Словно атомный гриб, этот зонт висит над вашей головой. Временами он приподнимается, и из–под него проглядывает солнце, особенно во время евангелизационных собраний и конференций, которые помогают христианам приблизиться к Богу и углубить свою духовную жизнь.
К сожалению, солнце сияет лишь в период конференции, когда вы включаетесь в нее и рассчитываете на благословение. Вскоре вы падаете с духовного облака и больно ударяетесь. Вами овладевают все те же ужасные чувства.
Возвращается ощущение, что Бог недоволен вами, что вы всегда и во всем виноваты. Эти чувства с глухим ворчанием стучатся в потайную дверь вашей души.
4. Законничество. К чрезмерно ранимой совести и безграничному чувству вины перфекциониста обычно добавляется крайняя щепетильность и законничество: вы преувеличиваете значение любых внешних правил и запретов. Давайте посмотрим, почему этот четвертый элемент неизбежно сопровождает первые три симптома.
Перфекционист с его болезненно ранимой совестью, заниженной самооценкой и неизбывным, почти автоматическим чувством вины необычайно восприимчив к тому, что о нем думают другие. Не пребывая в согласии с собой и будучи абсолютно неуверенным в Божьем одобрении, он отчаянно нуждается в симпатии окружающих. А потому падает жертвой чужих мнений и оценок. Каждая проповедь повергает его в отчаяние. Он занимается самокопанием: «Наверное, именно это я делаю не так… Если только я поборю в себе этот недостаток… разовью в себе эту добродетель… Перестань я делать это или начни я делать то, я обрету покой, радость и силу. Может быть, тогда Бог примет меня и будет доволен мной».
Итак, растет перечень правил и запретов; их становится все больше и больше, потому что надо угождать все большему количеству людей. И одним лишь нимбом над головой не обойтись: его форму нужно менять в зависимости от от того, с кем разговариваешь, а то вдруг не понравится? Итак, нимб над головой перфекциониста становится то круглым, то — квадратным, то — треугольным, пока не превращается в «ярмо» (см. Галатам 5:1). Ярмо — это широко применявшееся крестьянами того времени приспособление: его надевали на лошадь, которую впрягали в плуг, или с его помощью соединяли в пару волов. Но это слово имело еще и переносное значение, недаром Павел говорит об 'иге (ярме) рабства'. В Ветхом Завете ярмо было символом деспотии, символом порабощенного народа. Это был символ унижения и разрушения.
Благая весть о милости Божьей ворвалась в жизнь галатов, освободив их от подобного духовного ига. Благая весть состоит в том, что дорога к Богу — это не дорога безгрешной жизни. Сколько бы вы ни старались, вы никогда не заслужите Божьего расположения. Почему? Потому что Его расположение приходит в облике благодати, действующей через Иисуса Христа.
Но через некоторое время галаты решили, что благодать слишком хороша, хороша до неправдоподобия, и стали прислушиваться к иным голосам; к «иному благовествованию», как сказал Павел (Галатам 1:6). Возможно, они прислушивались к иерусалимским законникам, призывавшим строго соблюдать все законы, выполнять все обряды. Или они внимали колосским аскетам, решившим во всем себе отказывать, чтобы доставить удовольствие Богу. Они следили за соблюдением особых праздников, новомесячия и суббот, настаивали на необходимости «самовольного смиренномудрия» и запрещали высоко думать о себе (см. Колоссянам 2:18). Они, как говорил Павел, «держались постановлений». «Не прикасайся», «Не вкушай», «Не дотрогивайся». Павел сказал, что «это имеет только вид мудрости в самовольном служении и смиренномудрии» (см. Колоссянам 2:21, 23). Какие точные слова!
Таким вот образом иерусалимские законники и колосские аскеты произвели на свет галатских доктринеров и ретроградов. Галаты возвратились к прежней вере — некой водянистой смеси, состоящей из веры и дел, закона и благодати. И результат оказался точно таким же, какой мы имеем сегодня, когда смешиваем закон и благодать. Незрелые и мнительные верующие превращаются в нервных перфекционистов, страдающих от осознания своей воображаемой вины, несчастных и стеснительных. Они непреклонны в своих взглядах, холодны, поскольку неспособны источать любовь, полностью зависят от оценки других людей. Вот парадокс — они жестоко критикуют и осуждают окружающих, обвиняют их во всех смертных грехах.
5. Злость. Но самое худшее еще впереди. Вы видите, что с перфекционистом начинает происходить что–то ужасное. Он может не догадываться об этом, но в нем копится крайнее раздражение. В нем поднимается возмущение против долга, христианской веры, других христиан, против себя и, что самое печальное, против Бога.
Нет, на самом деле перфекционист не против истинного Бога. То, о чем я сейчас пишу, очень печальный факт. Перфекционист не восстает против милостивого, любящего, идущего на жертвы Бога, Который пришел к нам, Который в лице Иисуса Христа прошел весь путь до креста, заплатив такую огромную цену. Нет, возмущение перфекциониста направлено против пародии на Бога. Его карикатурный бог никогда не бывает доволен, ему невозможно угодить, как бы упорно человек ни старался, сколь бы лишений ни терпел и как бы отчаянно ни напрягался. Это жестокий бог исподтишка поднимает планку, чтобы потом сказать: «Извини, ты не допрыгнул».
Гнев на такого бога кипит в душе перфекциониста. Временами этот гнев вырывается наружу, и становится ясна суть «тирании должествования»: сатана старается подсунуть нам фальшивку, чтобы мы забыли, что такое истинное христианское совершенство. Порой перфекционисту удается разобраться в собственных проблемах, отыскать благодать и чудесным образом освободиться от страшного ига.
6. Непризнание. Но многие христиане упорно отрицают наличие в себе злости. В связи с тем, что гнев считается страшным грехом, его загоняют внутрь. И вся эта смесь из порочного богословия, законничества и спасения по делам превращается в замерзший Ниагарский водопад. Вот тут и появляются серьезнейшие эмоциональные проблемы. Перепады настроения становятся такими резкими и драматичнымии, что создается впечатление, будто в одном человеке уживаются сразу два.
Когда постоянно испытываешь стресс и напряжение, пытаясь жить в согласии с собственным «я», которое тебе не нравится, с Богом, Которого не любишь, и с другими людьми, с которыми находишься не в ладах, нагрузка может оказаться слишком большой. И случается одно из двух: либо человек отходит от веры, либо у него наступает полный упадок сил.
Отход от веры — явление печальное. Большую часть своего времени в качестве душепопечителя я уделяю людям, которые когда–то были активными христианами, а теперь отошли от веры. Такой отход все переворачивает с ног на голову. Человек не становится неверующим. Он продолжает верить разумом, но уже не может верить сердцем. Перфекционизм не дает ему жить в согласии с собой. Он отчаянно пытается, но каждый раз чувствует себя таким несчастным, что прекращает любые попытки.
Другие доходят до полного упадка сил. Этот груз настолько тяжел, что его невозможно вынести, и под его воздействием они ломаются. Именно так и случилось с доктором Джозефом Куком, профессором антропологии университета Дж. Вашингтона в Сиэтле. Блестящий доктор философии, великолепно образованный в вопросах библейского богословия, он отправился благовествовать и преподавать в Таиланд. Но через несколько лет был вынужден оставить служение, превратившись в совершенно разбитого человека. Нервное расстройство лишило его возможности и проповедовать, и преподавать, и даже читать Библию. Как он сам сказал: «Я стал обузой жене, не приносил пользы ни
Богу, ни людям» («Свободен для захвата», Fleming Revell, 1975).
