— К.Ф. может быть там.
— Даже если он там — и что? Он не укусит тебя.
— Нет, просто он подумает, что я могла бы уже быть на работе.
— Ну, милая, он совсем не такой! — радостно поправила меня мама, руководствуясь своей единственной пятиминутной встречей с ним.
Как бы то ни было, в больнице нам не разрешили повидаться с миссис Фрейзер. Ей стало хуже в воскресенье вечером.
— Сейчас она почти в норме, — сказала моя знакомая сестра, улыбаясь нам. — Но доктор настаивает, чтобы она соблюдала полный покой.
Неприятное чувство, появившееся у меня, когда мы прощались с ней в воскресенье, снова вернулось, пока мы с мамой шли к автобусной станции. И раньше шансы на то, что она поедет в Калифорнию, были весьма сомнительными, теперь же я не знала, что и думать — точнее, знала, но не хотела с этим мириться.
На следующее утро, когда я шла на работу от стоянки, где меня высадил папа, подъехал Брайан на мотоцикле и предложил подвезти меня, а потом пригласил на свидание в субботу. Я согласилась.
К.Ф. в офисе не было — он уехал в командировку, и я была рада возможности привести в порядок дела без него. А днем у меня состоялся разговор с руководителем нашего филиала. Прошлой весной в главном офисе в Ливерпуле организовывались мини-курсы для девушек из филиалов. По списку я должна была ехать туда в мае, но мой курс был отменен. Теперь мистер Фоли говорил, что появилось вакантное место на следующую неделю и они хотят, чтобы я поехала туда во вторник.
— Конечно, надо было предупредить вас заранее, но, думаю, вы не будете возражать.
Я согласилась и получила план поездки — вылет около восьми утра во вторник, обратный самолет из Ливерпуля в восемь тридцать вечера в среду.
— Еще кто-нибудь едет? — спросила я. Нас обычно посылали парами.
— Хм… нет. — Мистер Фоли заколебался. — По крайней мере на курсы — нет. Но на самолете у вас будет компания. Мистер Фрейзер едет в главный офис на эти два дня.
Реакции на мою поездку были самые разнообразные. Ребята на пятом этаже отпускали неизбежные шуточки типа: «Ага, уже проводишь с ним выходные?» — и только ухмылялись, когда я спрашивала, с каких это пор вторник и среда считаются выходными. Брайан дал мне список клубов Ливерпуля, которые стоит посетить, мама сказала, что мы очень вовремя купили пальто и шляпку, а папа мрачно осведомился, во сколько нам надо будет выехать в аэропорт.
Мой «товарищ по несчастью» появился в пятницу утром с полным чемоданом работы, и, хотя он честно осведомился о моем самочувствии, я видела, что его мысли витают где-то далеко. Я было испугалась, что его матери опять стало хуже, но на мой вопрос он ответил, что ее состояние продолжает улучшаться.
Я рискнула спросить про вторник.
— О да, — небрежно отозвался он, — я слышал. Кстати, во вторник я заеду за вами. Время регистрации на самолет — семь пятнадцать. Нам надо будет выехать из Ардбауна в шесть тридцать.
Мои сбивчивые объяснения, что меня повезет отец, были отвергнуты.
— Ерунда, почему мы должны ехать оба? Я поеду в аэропорт на машине и оставлю ее там.
Мое свидание с Брайаном в субботу оказалось очень приятным. Мне было сказано вернуться домой не поздно, и я ожидала, что он будет этим недоволен, но он проявил понимание. Удивительно было и то, что он приехал на маленькой машине, которую описал как «запасной вариант Саймона, который можно стащить ради доброго дела».
— Как он поживает? — небрежно поинтересовалась я.
— Нормально. Как обычно, пашет как вол.
— Дантисты — люди занятые, — заметила я.
— Ну да, только с Саем все немножко по-другому. Он… ну, в общем, ему в жизни досталось.
Серые глаза смотрели на меня смущенно.
— Это… из-за жены? — спросила я, и он кивнул:
— Этим летом будет три года, а он все еще загоняет себя до смерти, чтобы забыть о ней.
«Значит, я была права», — с упавшим сердцем подумала я. Красная комната, где ничто не изменилось, была отголоском прошлого.
— Она очень красивая?
— Более чем! Но без нее лучше. Честно, Кон, для нас обоих, и для меня, и для Саймона, если бы он только смирился с этим. Мы с ним прекрасно ладим и нормально живем, так было всегда.
Очевидно, Брайан не будет в восторге, если его невестка решит вернуться к мужу. Я подумала, не приложил ли он руку к распаду брака. И еще подумала, не слишком ли эгоистично его довольство настоящим положением вещей.
Подарок, привезенный мне, родители купили в Лондоне — свитер и юбку из зеленоватого с золотым кашемира. Они хорошо подходили к моему новому пальто, и я надела их для поездки в Ливерпуль.
Мой «шофер» приехал точно вовремя. Мама, которая нарушила все инструкции и пришла на кухню, где я допивала кофе, поправила на мне шляпку и на одном дыхании выпалила, что мне нужно носить природные цвета и как она рада, что за мной будет присматривать Кеннет Фрейзер.
— А ты будь поосторожнее, — приказала я, целуя ее, и торопливо добавила, что сама выйду из дому. Но было поздно. Она уже открыла входную дверь и тепло поприветствовала К.Ф., — должна признать, он отвечал ей тем же.
— А, вот и вы. — Он замолчал, и на секунду темные глаза остановились на мне. — Честное слово, вы прекрасно выглядите.
На нем был темно-зеленый дорожный плащ, и если он был удивлен моим изменившимся внешним видом, то и я была удивлена его — беззаботным и помолодевшим.
— И вы тоже, — ответила я.
— Красивая пара, — живо ответил он и поднял мой чемодан. — Ну что ж, миссис Гибсон. До свидания, и не волнуйтесь за нее. Я привезу ее обратно в целости и сохранности.
У дома нас ждала темно-красная машина спортивного типа, а за рулем с трубкой в зубах сидел мистер Фрейзер-старший.
— А вот и она! — весело поприветствовал меня он. — Красивая как картинка!
— Отделу заказов понадобилась моя машина, — объяснил К.Ф., — так что нам придется обойтись этой.
Он открыл дверцу рядом с водителем и помог мне сесть.
— Насколько я понимаю, вы знакомы с моим отцом? — добавил он, устраиваясь на заднем сиденье.
— Да, конечно, — ответила я, улыбаясь водителю. — Как ужасно, что пришлось поднять вас в такую рань.
— Ну и как вам это нравится? — насмешливо ответил он, преодолевая крутой поворот, не сбросив скорости. — Поднять, говорит она. Да будет вам известно, что это мне пришлось поднимать этого приятеля из постели.
Он кивнул на сына, который даже не пытался возражать. Мистер Фрейзер шутил всю дорогу в аэропорт и с каждой милей нравился мне все больше. Слухи на пятом этаже донесли до меня, что он был главой текстильной фирмы, и я прикинула, что ему должно быть где-то около пятидесяти с хвостиком. Разумеется, это не имело значения, но я была почему-то довольна, что тоже, видимо, нравлюсь ему.
В аэропорту мистер Фрейзер пожал мне руку и пожелал приятного пути, потом повернулся к К.Ф.:
— И тебя это тоже касается. Никакого беспокойства. Если что-нибудь изменится, я тебе позвоню.
Перед посадкой в Ливерпуле К.Ф. оторвался от газеты:
— Не думаю, что мы с вами увидимся в главном офисе. Но завтра днем я позвоню вам, и мы договоримся, когда встретимся перед вылетом.
