В засаленной от старости тетрадке
Среди потертых, выцветших страниц
Есть и моя и там судьба украдкой
Плетет узоры вещих небылиц.
И с каждым днем узоры все короче,
Всё непонятней, как же мне идти?
Бредешь вслепую – шаг, еще шажочек,
Пугаясь незнакомого пути.
А жизнь, – она всегда проходит мимо,
Слегка затронув облачным крылом.
Куда судьба ведет неумолимо,
Как ослика с цыганским бубенцом?
2009
Промчалась жизнь…
Промчалась жизнь, как сладкий сон,
Вся в суете, всегда бегом,
Без цели ясной и понятной.
И стерлись юности мечты.
И тяжелее мне идти.
И пенье ангелов невнятней.
И поздно вечером, вдали,
Под властью полусонной мглы,
Заходит солнце за оврагом.
Лишь звезды, тучи, да Луна
Безмолвно смотрят, тишина.
И я иду усталым шагом.
2009
Я умру на скрипучем диване…
Я умру на скрипучем диване,
Поздней осенью, встретив рассвет.
В этом возрасте очень коварен
Груз тяжелый прокуренных лет.
Будут слёзы растерянных внучек,
Горький плач безутешной вдовы,
Ранний снег из нахмуренной тучи,
Бледный венчик вокруг головы.
В тесной комнате станет просторно.
Разольется какой-то туман.
И вся жизнь пронесется невольно
Прямо в мыслях, минуя экран.
И в туннель из слепящего света
Я войду, не жалея ничуть;
Окажусь там, где вечное лето,
Где смогу, наконец, отдохнуть.
Там, представ перед ликом Господним,
Пред его справедливым Судом,
Буду счастлив, что стал я свободным
И что здесь теперь будет мой дом;
Что теперь я смогу окунуться
В бесконечность Его доброты.
И теперь не придется мне гнуться,
Уставать от пустой суеты.
Остановится зыбкое время.
И пойму я причину и цель.
Это может случиться со всеми.
Жизнь – мгновенье и вновь колыбель.
2011
Огонёк
В сиреневой дымке горит огонёк –
В далеком окошке, как я, одинок.
Горит и мерцает – холодный, немой.
Не может рассеять он сумрак густой.
О чем-то печальным он хочет сказать.
Он вольным и чистым пытается стать:
Как звездное небо, как месяц вдали,
