Затем было самое интересное. Дом должен был скрытно вести Папаиоану, дождаться, когда тот решит напасть на археолога, и в самый последний миг закрыть его грудью. И нельзя ошибиться. Опоздаешь на секунду – объекту хана, опередишь события – пропадет эффект самопожертвования.
Двунадесятый Дом позволил разведчику выстрелить – не пожалел своих клеточек. Они приняли на себя удар десятков ядовитых игл и пали смертью героев. Так было гораздо убедительнее. В результате Рассольников даже представить себе не мог, что все это – инсценировка.
Итак, этот ходячий муравейник только что спас ему жизнь. Платон похватал свои вещички и, ни с кем не попрощавшись, выскочил из «Голубого трилобита». Спаситель ждал его у распахнутой дверцы глайдера. Труп куда-то исчез.
Теперь археологу тоже предстояло сделать выбор. Надо принять условия нежданного спасителя или вступить с ним в схватку – наверняка, столь же обреченную на поражение, как и предыдущая. Платон был уверен, что спасали его не просто так, а с конкретной целью. И потому сердечно поблагодарить и как ни в чем не бывало отправиться по своим делам ему не позволят. Всякого рода неприятностей стало чересчур много: не ровен час, очередная пуля доберется до его благородного лба. Пора кончать игру в прятки и вступать в игру. Все равно не отвертеться. Как говорится: раньше сядем – раньше выйдем.
…Они сидели на обнажившихся сосновых корнях. Оглушительно пахло смолой и взрывчаткой. Спаситель молча наводил порядок в теле. Клеточки локтя опять норовили высунуться из манжета. Если это безобразие заметит какой-нибудь любопытный прохожий, будет лишняя проблема.
Лицо квазичеловека все время пребывало в движении, норовя распасться на составные части, но все же ухитрялось сохранить основные черты. Порой оно казалось рябым, словно после тяжелой формы оспы. Не слишком приятное зрелище…
– Я полагаю, мое имя тебе известно, – приняв решение, заговорил Рассольников. Он изо всех сил пытался скрыть, что ему не по себе. – Хотелось бы узнать, с кем я имею дело.
– Двунадесятый Дом Симбионтов Непейвода, – представился спаситель, привстав и церемонно поклонившись.
– Почему у тебя такое странное имя?
– Это оперативная кличка. Она дается всем агентам, отправленным на мокрые планеты– чтоб не забывали о главной опасности.
– Вы не любите воду?
– Обожаем, – потупившись ответил Дом. – Слишком легко объесться…
– Что тебе от меня нужно? – схватил его за руку Рассольников Непейвода тотчас рассыпался, оставив в его пальцах пустой рукав.
Двунадесятый Дом не любил, когда его трогают, и едва сдержался, чтобы не укусить человека.
– Если я отвечу, ты начнешь кричать и топать ногами, – собравшись снова, сказал Непейвода.
– С какой стати? Или ты – извращенец? – Археолог с подозрением посмотрел на собеседника.
– Твои прелести меня не интересуют. Да и человечиной я не питаюсь. Стошнит.
– Хватит трепаться, – буркнул Платон. – Выкладывай.
– Мы с тобой полетим на Тиугальбу. – Непейвода сказал об этом как о деле решенном.
Рассольников воспринял новость как должное. Он почти не сомневался, что это название рано или поздно прозвучит. Чему быть, тому не миновать.
– Что ты там забыл?
– Я мог бы навешать тебе лапши на слуховые выросты, но не стану. Между партнерами не должно быть тайн…
«Ого! – обалдев от такой наглости, присвистнул археолог. – Мы уже успели стать партнерами».
– Мне нужен золотой горшок. Так он называется в описи. На самом деле это идеальный холодильник, который не требует подпитки энергией.
– Назвался партнером – снимай замки, – усмехнулся Платон. – Сказав «А», говори и «Б». В этом горшке что-то есть?
Непейвода понуро молчал. Археолог вдруг почувствовал его настроение: врать не хочет, но и правду сказать не может.
Платон решил зайти с другого конца:
– Там что: «вечная» батарея или горшок сосет энергию из вакуума?
– Заряда батареи должно было хватить на шестьсот лет, – хоть и не сразу, но ответил Дом. – Этот срок уже истек, и надо спешить.
– Значит, мы летим за любимыми бифштексами императора Фуфукураряба, – брякнул археолог и уставился на собеседника, ожидая его реакции.
– На ФФФукуараби нет императоров, – терпеливо объяснил Непейвода. – Планетой управляет Совет Домов Симбионтов. Примерно таких, как я, – только намного старше и больше размером. Вдобавок мы не едим бифштексы. Мы питаемся гусеницами одного-единственного вида. Это традиция.
– А как же тогда агенты, попавшие в переплет? Морят себя голодом?
– Агенты жрут все, – после паузы сознался Двунадесятый Дом.
– И что я получу взамен за потраченное время и силы, за смертельный риск? – осведомился Платон.
– Удовольствие, – с улыбкой ответил ему Непейвода. И когда на лице археолога проступила гримаса
