– Куколку, господин офицер. Куколку гусеницы крагаза. На личный прокорм. Это наша любимая еда, госпо…
Таможенник не дал ему договорить. Он выразительно покачал головой и сказал с усмешечкой:
– Значит, санитарного инспектора придется звать.
– У нас есть разрешение…– Дом полез в карман за бумажником. Хрустские стокредитные купюры пахли чем-то неуловимо знакомым. Наверное, исполнением желаний.
Взвесив на ладони пачку галактических кредитов, таможенник скривил губы:
– Уж больно велика куколка – тяжелее тянет.
Вот тебе и договорились!.. Археолог подумал, что Непейвода сейчас помрет. Не от жадности, понятное дело, – от патриотизма. Новые траты были разорительны для его бедной-несчастной ФФФукуараби. Ходячий муравейник с трудом пересилил желание размозжить вымогателю башку и протянул ему остаток денег вместе с шикарным кожаным бумажником.
– У меня больше нет, – сказал он со смесью печали и скрытой угрозы.
Таможеннику его интонация не понравилась. Он стоял у капсулы, раздумывая. Платон шумно почесал затылок и понял, что его терпение лопнуло. Он одним прыжком выскочил наружу, сделал пару танцующих шагов и положил левую руку на рыхлое плечо офицера.
– Скромнее надо быть, – произнес Платон ласковым голосом, потом добавил, беззвучно шевельнув губами: – Служба внутреннего надзора. – И потянулся правой рукой к кобуре со станнером.
Это был чистый экспромт. Археолог сам не знал, что будет делать через секунду. Отдался на волю вдохновения.
– Я как чувствовал…– прошептал таможенник, белея как молочный туман.
Он меленькими шажками отступал, отступал, словно надеясь, что его жалкое бегство останется незамеченным, и он без потерь улетучится из западни.
– Все снято на камеру. Полная идентификация произведена, – продолжал наступать Рассольников. Он грудью теснил его к модулю, где виднелись прилипшие к прозрачному стеклотитаниту рожи двоих таможенников – помоложе да пожиже. – Осталось подписать протокол. Он уже у вас в компьютере…
Офицер вдруг схватился за сердце, охнул, морща каравай лица, который из белого начал становиться зеленым. Лицо морщилось по окружности, сминаясь к носу. И нос словно проваливался внутрь его. А потом таможенник стал заваливаться на спину. Платон попытался его подхватить, но разве такую тяжесть удержишь!.. Толстяк мягко осел на керамлитовый тротуар. Слой жира на заднице смягчил падение.
– Помогите! – закричал археолог тем, что торчали в окне. – Ему плохо! – А сам быстренько вынул у него из кармана денежки.
Глава 16
Взять за жабры
«…Состояние психического здоровья карантинных команд, длительное время расквартированных вдали от своих баз, в отрыве от семей, представляется нам угрожающим. Необходимо принять меры по безотлагательной смене личного состава и недопущении в дальнейшем продления дальних командировок на срок свыше одного года.
…Инциденты в орбитальной крепости „Запор-16' и на фрегате „Решительном', сопровождавшиеся человеческими жертвами, свидетельствуют о реальной опасности мятежа на большинстве звездных форпостов Департамента».
За всей суетой и маетой, наступившей после прибытия реанимобиля, напарники благополучно смылись. Даже попав на «Оболтус», Платон и Непейвода долго не могли очухаться. Очередная встряска, вроде бы незначительная в сравнении с предыдущими опасностями, подкосила обоих. Наверное, это была последняя капля, переполнившая чашу.
Сейчас кораблик имел форму купола, слегка напоминая спасательный модуль трансгала, – нельзя слишком выделяться в «толпе».
При посадке «Оболтус» становился обтекаемым. Зато в свободном полете он любил время от времени менять очертания. Без экипажа кораблик и вовсе хулиганил, превращаясь то в огромного поросенка, то в кремовый торт.
Кребдюшин Капоте встретил их у входного люка, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Он был в курсе событий, так как рации напарников были включены всю дорогу от терминала. Полукровка был одет в космический скафандр и готов вылететь хоть сейчас. Вместе с грибом они дружно взялись за «куколку» и заволокли ее внутрь «Оболтуса».
– Корабль заправлен, – доложил Кребдюшин. – Можно взлетать.
– Какого черта?! – были первые слова археолога. – Ты же сказал, что договорился с этой гнидой!..
– Человеческая жадность беспредельна. Откуда мне знать, что аппетит у него приходит с едой? – с вызовом ответил полукровка.
– Значит, это люди во всем виноваты, – раздраженно пробурчал Платон.
– Когда эта мразь очухается, у нас могут быть большие неприятности, – теребил напарников полукровка. – Надо стартовать. Пленника допросим в полете.
– Побоится скандала наш таможенник, – не очень уверенно произнес Рассольников. – У нас ведь действительно все записано на видеокамеру.
– Взлететь нетрудно, но ведь еще не получено разрешение на ваше участие в экспедиции, – аргумент Двунадесятого Дома был весом.
– Никуда Совет не денется. Мы ведь уже знаем о горшках. Гораздо логичней повязать нас по рукам и
