немытыми тротуарами. Но вот разглядеть что-то там не получиться никак. По крайней мере, ни у кого еще не получалось. То, что активизировались террористы — это было плохо. И то, что я ввязался в драку у входа в метро тоже. Такое чувство, что судьба стала ставить передо мной испытания, которые я должен пройти, несмотря ни на что. Но я никогда не верил в случайности. У каждого в жизни будет что угодно, но только не набор случайных, с виду бессмысленных событий. Если подкинуть монетку в воздух, то она никогда не встанет на ребро, как бы ни старался. Выбор который мы делаем в какую-либо из сторон, влево или вправо, купить, не купить, сделать добро или пройти мимо, неуклонимо ведет нас по пути. Туда, куда мы должны прийти, после всех испытаний и дрязг. А ведь самое главное — это просто идти и не смотреть на то, что вокруг тебя. И идти и быть выше того, что пытается до тебя дотянуться и забрать к себе, а ведь это так просто — не устоять. Ведь это так просто — делать добрые дела и просто верить. Бессовестно и беззаветно. Всего лишь верить в то, что все будет хорошо. Врут те, кто выучив алгебру и геометрию, забыли о том, что законы — не для нашего мира. Нельзя жить лишь одним телом, надо жить духом и верить ему. Вы думаете, что я цитирую Библию, или другие новомодные религии, заполонившие все вокруг? Нет, я всего лишь говорю то, во что верю я. В то, что за следующим поворотом нас ждет день. Яркий и солнечный, с прохладным ветром и улыбающейся девушкой с цветами в волосах. Потому что наш мир — в нашей власти. Надо лишь вспомнить о том, что можно летать. Я выхожу во двор и делаю глубокий вдох. Насколько мне пока еще можно, насколько мне пока еще нужно. После больницы очень быстро устаешь. Воздух прохладный, морозный и под спиной немного щекотно. Но нужно идти. Дом сам открыл передо мной дверь, и я сразу же упал в кровать и молча лежал примерно полчаса — в голове шумело и при резких движениях появлялся туман перед глазами. Давление скачет. Ничего. К вечеру все должно пройти. В старых книжках фантастики, которых я читал, свято верили, что медицина победит все болезни. Останется только насморк. Скорее всего специально, так, для насмешки. Оказывается самое сложное — это лечить самые простые симптомы. Легко накачать организм лекарствами, вот только чем сильнее лекарства, тем сильнее от них последствия. Тем более я лекарства не пью. Если организм не в состоянии справиться сам, его надо отправлять на помойку. Я посмотрел на переливающийся разными цветами циферблат часов на стене — подарок друга из редкого минерала, из далекой системы Цефал. Мне кажется дурным тоном спрашивать вслух время, у домашнего компьютера, когда надо всего лишь повернуть голову. Если так жить — мы скоро разучимся дышать. Серебристые стрелки часов показывали полшестого вечера — значит Кристи будет дома только через два часа. Я откинулся на подушку и устало закрыл глаза. Сон пришел не сразу, но я его запомнил во всех деталях, от начала и до конца. Я летел над черной пустотой и ощущал еe первобытный злой холод. А потом внизу загорелись пара звездочек и я стал приближаться к ним. Сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее. Но до звездочек было очень далеко. И поначалу казалось, что они так и останутся вдалеке, как некие маячки. А когда я подлетел поближе, то я понял, что более яркая — это Солнце, а та, что похожа на переливающуюся перламутровую жемчужину — Земля. Если напрячь зрение, можно было разглядеть другие планеты, но они были как будто специально оттенены. Совсем чуть-чуть. А потом я увидел наш мир, весь, каким он был. Всю его суету и всю его суть. Всего на мгновение, но я его запомнил. Мне стало страшно, этого нельзя понимать никому. Такую истину я не ждал. Я ждал чего-нибудь другого. Не этого. Я увидел маленький яркий оранжевый язычок взрыва где-то недалеко от Земли и Солнца, почти что посередине между ними, и проснулся. Я сел на кровати и торопливо проговорил — «свет». Сразу же зажегся свет, ударив по глазам. Стало немного спокойнее. Пока я спал, наступил вечер, и комната успела погрузиться в полумрак. А у меня перед глазами стояла черная обжигающая пустота, и я испугался. Сердце гулко билось в груди. — Музыка. Мягкая волна музыки пронеслась по дому. Чайковский, времена года, весна. Я встал и стал делать зарядку, чтобы придти в себя и успокоиться. Никогда мне еще не снились такие сны.
На улице уже горели фонарики. Они висели прямо в воздухе, и были вмонтированы в землю. В районе Сибири, где я живу, народу мало, и живут в основном те, кто хотят спокойной жизни. Без шумных улиц и столпотворения людей. По-моему, в нашем районе не более тысячи жителей. На станции метро было спокойно. Я вошел в кабину, тонкий зеленоватый лучик сканера пробежал по левой кисти, считывая информацию. Я набрал код и вышел уже на набережной. В небе только-только начинали загораться новые звезды. Я подошел к краю бортика и облокотился о перила, немного свесившись вниз, чтобы посмотреть на воду. Потом развернулся и стал ждать Кристи. От реки веяло прохладой и влагой. Кристи появилась на станции, и я даже не заметил момент еe прибытия. Я направился к ней, и вспомнил, что хотел купить ей цветы, но как всегда забыл. Почему-то самые простые вещи всегда вылетают из головы. Сегодняшний вечер мне не запомнился. Наверное, потому что было все как обычно. Не так, как будто делаешь что-то обыденное, но все равно все было слишком похоже. Сидя на веранде и смотря на спящий город я слышал ровное дыхание той, с кем полчаса назад был одним целым. У нас каждый вечер не похож на другой. Сегодня мы катались на катере, и купались, прыгая прямо с борта, а в прошлый раз мы летали над городом в специальном флаере целую ночь. Но все равно такое чувство, что чего-то не хватает. Как будто не хватает чего-то очень важного. Чего-то, что у нас возможно никогда не будет. Ощущения свободы и, наверное, взаимопонимания. Ведь если убрать всю придуманную фальшь, у нас больше ничего не останется. Дышать ночным воздухом стало холодно, и я вышел с веранды, закрыл дверь и пошел спать. С утра меня разбудил тревожный звонок — почти красный сигнал по личной линии. Я посмотрел на браслет — встревоженное лицо капитана высветилось прямоугольной голографической картинкой.
— Жду тебя сегодня, чем раньше, тем лучше, — он перевел взгляд на просыпающуюся на кровати Кристи, — через полчаса.
— Что случилось? — я задал вопрос машинально, все равно ничего конкретного я не узнаю, пока не приеду.
Капитан немного помялся, а потом все же ответил:
— Жека убили. Жду тебя.
Я задержал дыхание. Словно нырнул в ледяную воду. Стало так же неприятно, как и во вчерашнем сне.
— Кристи, милая, — она открыла глаза и посмотрела на меня — умница. — Мне надо срочно уехать, вызов на работу. Я тебе позвоню.
Она кивнула и сказала:
— Хорошо, — поманила меня пальцем и поцеловала.
Отрываться не хотелось, но пришлось. Плеснув на себя холодной воды в ванной, я стал быстро одеваться. Осторожно прислушался к себе. Было пусто. Ничего. Просто оглушающая пустота. Жека был моим другом. Одним их тех, на кого можно положиться, взять взаймы любую сумму денег и послать его выполнить твое поручение на любом краю света. Настоящим друзьям не нужны никакие объяснения. Потому что иначе — все не по-настоящему. Мы вместе работали в одном и том же Управлении, но в разных секторах. Даже не верится. Что вот так. Так не бывает. Никогда. На улице было почти пусто. Только редкие люди со скучными лицами. Мне на несколько минут стало обидно. Конечно, каждый делает свою работу. Но кто-то умирает, там. Чтобы здесь об этом даже не знали. Наверное, от этого и получаешь наивысшее удовлетворение. За то, что ты делаешь возможным, чтобы люди могли и дальше вот так вот бесцельно ходить по улицам, ездить на работу, выходить на прогулку, и жаловаться на ушибленный с утра палец. До здания я добрался очень быстро. Прошел через контрольные турникеты и попал внутрь. Внутри все пространство было занято голографическими стендами, что-то напоминающее маленький музей Управления. Различные доски объявлений, несколько роскошных диванов и аккуратных столиков. Я прошел дальше. На втором этаже все было поскромнее. Хотя и не так уж плохо, на мой взгляд. Голые стены и потолок, никаких лишних красок и вещей. Мне надо на третий этаж, значит, надо будет пройти еще как минимум три контрольных пункта. Безопасность, конечно, превыше всего. Я до сих пор не понял, почему Управление экономит на интерьере. Вот, например, на отделку дач для сотрудников я бы сказал так, что совсем не скупится.
На брифинге было много людей. Многие в форме и очень серьезные. Говорил какой-то сухощавый генерал, которого я видел в первый раз. На столе сидел молодой человек в джинсах и белой футболке. Он бросил на меня взгляд и отвернулся. Я не обратил на него внимания, лишь отметив хорошую форму и общую подтянутость. А больше ничего. Капитан мне приглашающе кивнул, и я осторожно прошел к дивану
