— В лаборатории.
— Нам нужна морская вода!
— У вас есть ванны.
— Нам нужна именно проточная морская вода! Проточная! Чтобы при изменении химического состава он быстро восстанавливался. Быстро и точно! Понимаете? Вода нужна — проточная!
— Сколько угодно. Но лампу отнесите назад.
— Но она нужна нам здесь! Нам нужна проточная морская вода и свет!
— Нет проблем. Подождите рассвета, будет вам свет.
— Да нет же! О, господи… — профессор наливался дурной кровью, его уже ощутимо трясло.
— Константин Андреич, — взял его под локоть аспирант. — Разрешите, я… Я сейчас все объясню…
— Нечего тут объяснять, — сказал майор. — Лампу в руки и бегом в лабораторию. Выполнять! Или мне позвать моих людей?
— Постойте, майор, послушайте… — аспирант заискивающе улыбнулся. — Вы хоть представляете, чем мы занимаемся?
— Меня это не волнует. Мое дело — обеспечить охрану объекта и сохранность информации.
— Ну послушайте, мы же разумные люди! Послушайте… В конце концов, мы же на ваше ведомство работаем, это и вам нужно, верно? Всей стране нужно. Стратегические запасы на случай глобальной войны, когда будут уничтожена вся добывающая промышленность. Понимаете?
— Не вижу связи с водой и лампой, — холодно сказал Иволгин.
— Связь прямая! Мы конструируем нанороботов, которые будут добывать здесь уран. Для их работы нужен свет. Чем больше, тем лучше. Поэтому-то мы здесь, на двадцатом градусе широты.
Майор покачал головой и хмыкнул:
— Какой тут уран? Это же атолл. Органические отложения. Откуда тут уран? Из воздуха они его добывать будут, что ли?
— Нет, конечно. Из воды.
— Уран?..
— Не только уран. Титан, золото… Что угодно. Здесь всего растворено, вопрос лишь в концентрации…
— Когда ионы урана натыкаются на наномашины, — влез профессор, не удержавшись, — те их ловят. Ам! И копят. А когда накопят достаточно, дело в шляпе. Нанимайте тральщик и собирайте уран с поверхности обычными сетями, как дохлую рыбу! И…
— Он же тяжелый, вроде, — сказал майор. — Тонуть должен.
— Кто? — сбился с мысли профессор.
— Ну… Уран.
— О, санкта симплицитас! Этот хомо милитарис еще будет учить! Физике!! Меня!!! Ну разумеется, уран ан масс тяжелее воды! Но наномашин тут, — профессор махнул на кювету, — двенадцать видов. У них разделение труда. Одни ловят атомы урана, другие их копят, третьи лепят атомы урана в микрометровые пузырики, пятые откачивают из этих пузыриков воду, шестые скрепляют пузырики воедино… Видели когда-нибудь воздушные шарики с гелием?
— Это в парке на праздниках-то? Летают такие, что ли?
— Вы меня радуете, майор! Да. Летают. А эти будут такие же, только плавать. И очень маленькие. И внутри у них не гелий, а просто вакуум. И оболочка из стали…
— Из стали? — нахмурился майор.
— Из стали, из стали… — профессор нагнулся к кювете и постучал по краю, блюдечку, потряхивая ее в воде. — Углеродистое железо…
— И зачем они превращают уран в сталь?
— Кто? — теперь уже нахмурился профессор.
— Ну, эти… на-машины ваши…
— Нано! Наномашины!
— Нано так нано. Но зачем они уран в сталь-то превращают? Уран же ценнее…
Профессор нахмурился, подозрительно рассматривая майора… и наконец-то понял:
— О, господи!!!
— Константин Андреич… — тут же взял его под локоть аспирант и оттащил наливающегося дурной кровью профессора в сторону.
— Просто сейчас, — терпеливо стал объяснять майору второй аспирант, — мы перенастроили ботов на железо. Его концентрация куда выше, чем урана. Добыча будет идти быстрее, и мы сможем продемонстрировать генералу, что наши наномашины работают. Пока, правда, лишь на высоких концентрациях, разница с расчетной для урана в несколько порядков, но…
— Стоп! — майор поднял руку.
— Что?.. — напрягся аспирант.
— Хватит. Я все понял.
— Правда?.. — на лице аспиранта робко расцвела улыбка.
— Правда, — отрезал майор. — Голову мне морочите. Ну-ка взяли аппаратуру!
Аспирант захлопал ртом.
— Взяли, я сказал!
— А… Но… Почему?!
— Потому, что голову морочить будешь своей двоюродной сестренке! Ответа на свой вопрос я так и не услышал. Так что взяли аппаратуру, живо!
— Да господи, какой вопрос?! — заорал профессор, вырываясь из рук аспиранта. — Вам же все объяснили! Почти как нормальному человеку! Русским язы…
— Вот и ладненько, — сказал майор. — Значит, днем и будете работать. Лампу взяли, аккумулятор взяли! Ну! — майор дернул клапан кобуры, положил пальцы на рукоятку.
Аспиранты покорно взяли аппаратуру.
— Шага-ам марш!
Аспиранты зашагали к лаборатории.
Майор шел сзади и подгонял.
Ордынцев носился вокруг и причитал:
— Господи боже мой, ну что за люди! Ну нельзя днем, вам же объяснили! Нельзя! Этот штамм наномашин настроен на сбор железа! А его тут много! Эта лампа будет давать ограниченный поток света, метр на метр! И ее всегда можно выключить! А днем, под солнцем, возможна неконтролируемая реакция, и тогда…
— Живее! — рявкнул майор на споткнувшегося аспиранта. На профессорский бред он внимания не обращал.
Аспиранты пыхтели от натуги. Майор подгонял. Ордынцев семенил рядом с ним и канючил, канючил, канючил…
А на теплом песке волны лизали позабытую кювету. С серебристым налетом на донышке.
4. Тишина и спокойствие
Проснулся Иволгин, когда солнце уже садилось. И ученый люд, и охраняющие их солдаты жили по- южному: вставали вечером, когда спадал полуденный жар, а с рассветом ложились.
Глядеть с утра пораньше на клонящееся к закату солнце стало уже привычно, но сегодня… Что-то было не так. Словно осколок дурного сна засел где-то на дне головы, и никак не желал оттуда убираться.
В здании было тихо и спокойно. Все еще спали. Дневальный у выхода, протирая глаза, отрапортовал,
