Он беседовал с Майклом о том, как правильно разжигать костер, ставить палатку, и прочих интересных для мальчика вещах, но мысли его были заняты загадочной соседкой. Она резко отличалась от всех женщин, с которыми он встречался в последнее время. Казалось, она напрочь лишена таких понятий, как флирт и кокетство. Иногда он замечал в ее глазах всплески энтузиазма, но причина их оставалась для него тайной за семью печатями. Боже, как же ему хотелось узнать, какие мысли витают в ее головке! Вот только как заставить ее поделиться ими?
Это сводило с ума. И страстно хотелось добиться ее доверия.
- Пятнадцать. Я потеряла двух своих клиентов из-за переезда. - Она смешно сморщила нос. - Однако у вас и память!
- Я имею привычку запоминать все, что меня интересует. А семнадцать детей в непосредственной близости от моего дома не могли оставить меня равнодушным.
Кэтрин улыбнулась, вспомнив недовольство прежних соседей. Чего только ей не говорили! И то, что матери должны сами сидеть со своими детьми. И то, что ей самой не мешало бы найти более спокойную работу, от звонка до звонка. Но со временем все ворчание сходило на нет, все убеждались, что дети под ее присмотром ведут себя хорошо и не орут во всю глотку.
- Многие поначалу реагируют так же, как вы.
- Но от самой ранней вашей клиентки, той, что приезжает в шесть утра, я вовсе не в восторге. Вы не могли бы напомнить ее папаше про глушитель, а для девчушки придумать какой-нибудь кляп? На то время, пока они слезно расстаются?
Кэтрин поморщилась. Хилари Джеймс, ангелочек двух лет от роду, каждое утро разыгрывала трагедию расставания с отцом. Она смотрела на него огромными глазами, полными слез, а ее голос в это время достигал неслыханных децибелов. Но стоило папочке уехать, как Хилари превращалась в послушную и жизнерадостную очаровашку.
- Извините. Мне кажется, что в будущем Хилари ждет блестящая театральная карьера.
- А папуля не может понять, что на девяносто процентов это притворство?!
- Вы угадали. Вряд ли я сумею повлиять на папулю насчет глушителя, но обещаю поработать с Хилари.
- Знаешь, дорогуша, иногда по утрам меня одолевает желание заткнуть им обоим рты раз и навсегда, - деланным голосом произнес Таннер, копируя героя какого-то сериала. И лукаво сверкнул глазами. - Жаль, что вы потеряли двоих.
- Угу. Это урезало мой бюджет, так что свинину на ребрышках можно позволить себе лишь раз в месяц. Но думаю, что весть о детском саде на дому скоро распространится и у меня появятся местные клиенты.
- Боже! Вам никогда не хотелось найти более спокойную работу?
Кэтрин поперхнулась и прижала к губам салфетку.
- Вы имеете в виду работу с девяти до пяти? Куда в обязательном порядке надо напяливать на себя платье, а в брюках или джинсах - ни-ни? Где нужно платить за ленч, вместо того чтобы самой приготовить макароны с сыром и салат? До которой надо добираться сорок минут туда и сорок обратно, да еще платить за бензин? А так моя машина стоит себе в гараже и никому не мешает.
- Вы чрезвычайно консервативны, Кэтрин.
- Возможно. Но я лучше сама испеку шоколадное печенье и буду дома, когда Майк придет из школы.
- Таннер! Что ты здесь делаешь?
За стулом Таннера остановилась женщина. На ее руках блестели кольца и золотые браслеты. Светлые волосы были замысловато причесаны в узел на затылке.
- Барбара? А я и не заметил тебя. Только что вошла?
- Да нет, уже ухожу. Мы часто заглядываем сюда после работы.
Молодая леди словно пригвоздила Кэтрин к месту неприязненным взглядом.
- И кого же ты привел сюда на этот раз? Кэтрин могла бы поклясться, что Таннер поморщился, как от зубной боли. Но лишь на долю секунды, не дольше. Затем на его лице снова заиграла пленительная усмешка любимца женщин.
- Это новый член нашего клуба скаутов, Майкл. А это его мама, Кэтрин Беннет. Кэтрин, позвольте представить вам мою сестру, Барбару Кляйн.
- Добрый вечер. - Кэтрин вежливо улыбнулась и протянула руку. Сестра и брат были совсем непохожи друг на друга. Черты лица Барбары были тонкими, резко очерченными. От нее так и веяло холодом. Даже ладонь была ледяной. Таннер пригласил нас на порцию мороженого.
Барбара не потрудилась даже улыбнуться в ответ.
- Да, у него есть привычка потакать своим детским капризам. А все остальные в семье терпеливо ждут, когда же он повзрослеет.
Если она подобным образом шутила, то шутка явно не удалась. Все замолчали. Положение спасла официантка, принесшая поднос с заказанными сладостями. Пока она расставляла вазочки с мороженым на столе, голос Барбары вдруг потеплел.
- Ну что ж, желаю вам повеселиться. Было очень приятно познакомиться с вами, мисс... - она еще раз обвела взглядом сидящих за столом, заметно смягчившись лишь на Майкле, - миссис Беннет. Я мало кого знаю из новых друзей Таннера.
Сердце Кэтрин чуть не выскочило из груди.
- Вообще-то мы соседи, - поправила она. - Поселились в соседнем доме. Вы, возможно, уже видели нас из окна.
- Возможно. - Барбара повернулась к Таннеру. - Как удобно, Таннер. Это что-то совершенно новенькое... Подружка, живущая прямо под боком. Тебе редко так везло в прошлом.
Кэтрин чувствовала, как краснеет, пока Барбара изливала на них свой яд. Когда она наконец ушла, Кэтрин вытерла губы салфеткой и ложкой подобрала упавшую вишню. 'Зачем вообще кладут в напитки ягоды? Все равно они остаются на дне бокала'.
Когда она подняла глаза, Таннер смотрел на нее в упор.
- Барбара вообще-то воспитанная женщина. Но смерть моей жены дурно повлияла на ее манеры.
Глава 4
Кэтрин чихнула и потерла нос обратной стороной ладони. Руки у нее были в тесте, и на носу осталась мучная полоска. Красный свитер был усыпан сахарной пудрой, и казалось, что вышитый крестом на груди медвежонок танцует под снегопадом.
Майкл задумчиво отламывал кусочки бисквита и скармливал их Хилари, довольно стучавшей пухлыми ножками по подставке для ног на высоком стуле для малышей.
- Как ты думаешь, ма, на Рождество будет снег или нет?
- Кто знает. Давно пора. Уже достаточно холодно. Кэтрин обмазала последний кругляш теста взбитым яйцом и уложила его на противень. Волна жара от печи разрумянила ей щеки.
- Хочешь, в этот уик-энд поставим елку?
- Ты серьезно? Так рано?
- А почему бы и нет? Где лучше - у окна или в углу?
- У окна. Тогда можно будет подсветить окно снаружи. Кэтрин вопросительно выгнула бровь и взглянула на сына. Обычно этого жеста хватало, чтобы остудить активность Майкла. Занявшись мытьем посуды, Кэтрин снова покосилась на сына. Тот, не глядя на нее, ковырял угол стола.
- Там даже крюк специальный приделан, осталось только повесить лампочки. Он по-прежнему смотрел в сторону. У Кэтрин стиснуло сердце от любви к сыну.
- Я так надеялась, что ты его не заметил. Она знала, что придется уступить. В конце концов, это такая мелочь, а Майкл будет сиять от удовольствия ярче новогодней елки. К тому же она хотела, чтобы первое
