подобную жестокость священной и поощряют своих жертв на долгие страдания в тишине, ведь их богу угодно подчинению жертв своему року. После подобных мучений воины Вороны хоронят своих жертв, порой даже заживо, под землёй и снегом. Они полагают, что под землёй лежат владения их бога, и поэтому медленно гниющий узник, находящийся там, будет кормить своей душой Повелителя Мора и Разложения.
Далее следует глава, посвящённая злобным и зловонным воинам Нургла, известным как Чумные рыцари, как их засвидетельствовал хроникёр и известный рассказчик Казимир Ленинов.
Чумные рыцари — это имя, данное элите воинов Хаоса, поклоняющихся Нурглу. По всем свидетельствам эти рыцари заражены всеми существующими на свете болезнями и при этом подпитываемы странной и нечестивой энергией, которая возможно и даёт им пережить многие раны, от которых другие рыцари Хаоса давно бы умерли. Их некогда роскошные доспехи, гербы и штандарты ныне изодраны и грязны как рубища прокажённых, их некогда дорогие шелка и меха свисают с плеч как могильные саваны. Большинство Чумных рыцарей открыто демонстрируют свои увечья, гордо показывая гноящиеся язвы и мертвенные лица, хотя некоторые предпочитают скрывать свои прокажённые личины под причудливыми карнавальными масками с абсурдными усмешками и гримасами, изображёнными на них. Больше мне нечего сказать об этих грязных и безобразных воинах и мне нужно сделать перерыв в своих ужасных исследованиях…
Чумные рыцари, Рыцари Нарыва, Рыцари Чумы, Лакеи Тьмы, Трупные варвары, Козлиные погонщики, Храмовники гноя, Солдаты несчастий
Разлагающиеся рыцари расположились лагерем близ низкогорья, возвышающегося над болотистой местностью к западу от Прааги. Настил из хвороста, укреплённый стволами деревьев, был положен, чтобы дать проход рыцарским лошадям, но в иных местах воины Нургла вынуждены были пробираться прямо по болоту, и это казалось только радовало их. Я сам очень осторожно следовал по этому настилу, поскольку он был скользким от устилавшей его грязи и слизи. Мой слабый конь сердито фыркал, когда мы проходили мимо украшенного гниющими головами ряда привязей. С другой же стороны этого забора за мной мрачно наблюдал нежащийся в сомнительном комфорте изодранного паланкина тучный воин, по дряхлому лицу которого ползали жирные чёрные мухи. Мой живот скрутило от того смрада, что становился всё более зловонными по мере углубления в лагерь служителей Нургла.
Рыцарские знамёна были воткнуты в большую глыбу на вершине холма и развевались на ветру подобно парусам поломанных судов. Столь гибельно было разложение, коснувшееся этих знамён, что сложно было понять, что за символы были на них изображены. Одни походили на головы или целые тела чудовищных мух, тогда как другие походили на то, что некогда было изображением различных телесных недугов. Именно вокруг этих знамён и расположились Чумные рыцари. Вместе они напоминали медленно гниющую массу язв и нарывов, столь густую, что гной сочился по их блестящим ихором доспехам. Тела одни были раздуты как у трупов, кожа других свисала лохмотьями с их тел там, где инфекция попировала их плотью. Когда я свалился с лошади, то почувствовал, что сырая почва засасывает меня, но я даже не смог посмотреть вниз, чтобы узнать что же именно тащило меня вниз.
— выдержка из «Мемуаров Искупления»
Чтобы увидеть этих тварей вживую, Ленинову пришлось стать таким человеком, который без всякого страха отправился в те далёкие края. Если бы у меня была хотя бы четверть его силы и храбрости, я мог бы утверждать, что Либер Хаотика — лучшее и наиболее полное исследование Тёмных сил, из когда-либо написанных.
Как ещё можно узнать о предмете, если не встретиться с ним лицом к лицу? Конечно, опасности очевидны, но и награда стоит того.
Меня побуждают, да, меня побуждают сделать это, и о Зигмар, дай мне решимости пережить это.
Начнём другую историю с дикого Севера, на этот раз повествующую о мрачной истории Фейтора, чемпиона Нургла, известного как «Нечистый».
Сегодня я получил послание с другой норсийской сагой, отправленное мне моим добрым другом и коллегой Янусом Хановером. Янус поведал мне, что история Фейтора Нечистого рассказывается с почтением повсюду в Норске, подобно саге про чемпиона Слаанеша Стиркаара, присланной им ранее. Не могу не сказать, что это тревожит меня. Растущая популярность таких сказаний, несомненно, ворошит это громадное осиное гнездо и вдохновляет дикие народы севера на новые «подвиги».
Однако куда большее беспокойство вызывает то, что эта сага содержит ещё больше упоминаний об Архаоне, на этот раз, говоря о нём как о Владыке Конца Времён. Это не сулит ничего хорошего. Я должен обсудить это с моими настоятелями. Между тем, вот написанный рукой Януса перевод саги о Фейторе:
Рождённый в семье фермеров в бедной общине на северо-западе Империи Зигмара, Фейтор был старшим сыном своей овдовевшей матери. Хотя он ещё не встретил свой двадцатый день рождения, но, как самому старшему среди своих братьев, ему приходилось каждый день управляться с делами на ферме. Тяжкая жизнь его семьи стала ещё тяжелее, когда в их земли пришла суровая зима, какой не было уже десятки лет. Снег лежал на полях шесть месяцев и даже больше, выморозив посевы и погубив домашний скот. Урожай прошлых лет был скудным, и голодающим людям оставалось надеяться только на подвоз продовольствия, идущий из других областей Империи. Но очень часто на пути караванов вставала плохая погода, и когда они всё-таки добирались, провизия часто была испорченной, да и на всех её никогда не хватало. Целые города и деревни умирали от голода.
По мере того, как крестьяне лишались последних средств к существованию, всё больше и больше распространялся разбой. В эти времена крайней нужды, новая напасть обрушилась на пришедших в уныние людей: чума.
Чума была скоротечной и смертоносной — она могла уничтожить целые деревни всего за несколько дней. Те, кто заразился болезнью, умирали в мучениях, на их телах вспучивались огромные опухоли и нарывы, усеивающие плоть жертв. Люди так боялись этой заразы, что когда один из младших братьев Фейтора начал показывать её ранние признаки, то все жившие по соседству семьи незамедлительно оставили свои земли и начали долгий путь к Вольфенбургу, где они надеялись найти пристанище. Отказавшись покидать свои скудные владения, Фейтор и его семья изо всех сил заботились о больном ребёнке, не обращая внимания на то, что моровое поветрие уже коснулось их.
Каждый день Фейтор искренне молился об избавлении от ужасной болезни, и мольбы его были обращены к любому божеству, что преклонило бы к ним слух. К изумлению семьи, мальчик не погиб — походило на то, что их молитвы были услышаны. Скоро брат Фейтора оправился настолько, что смог ходить, хотя его кожа по-прежнему была опухшей и бесцветной. Фейтор обнаружил признаки болезни у себя самого — его волосы начали выпадать большими клочьями. Его кожа стала бледной и слабой, а вокруг глаз появились тёмные круги. Несмотря на это, семья осталась жива, и они посылали тихие слова благодарности тому божеству, что пришло к ним на помощь.[1]
Видя болезненную внешность Фейтора, малограмотные фермеры отвернулись от его семьи и отказались вести с ними торговлю из-за боязни заразиться, злобно перешептываясь о нём и его родне. Спустя некоторое время, семья Фейтора была доведена до отчаяния голодом и стужей, и, в итоге, им
