на устранение причин тревожности, логотерапевт стремится избавить пациента от мнительности, применяя метод парадоксальной интенции. Таким образом мы стараемся разомкнуть порочный круг невроза сразу с двух сторон.
Спрашивается, отчего пациент становится мнительным? Как правило, это происходит из-за того, что ему внушает страх сама мысль о возможном приступе фобии и его последствиях. Пациент боится, что от страха он может упасть в обморок, у него может случиться инсульт или инфаркт. Во избежание страха человек, страдающий агорафобией, старается вообще не выходить из дома. Такова типичная агорафобическая реакция на страх. В рамках клинической логотерапии формы невротических расстройств классифицируются по типу невротической реакции.
Если пациент, страдающий фобией, опасается приступов фобии, то больному неврозом навязчивого состояния внушает страх мысль о том, что у него может внезапно возникнуть навязчивая идея. Именно из-за такой реакции складывается типичная клиническая картина невроза навязчивого состояния. Больной опасается появления навязчивых идей, поскольку считает их предзнаменованием, а то и признаком психоза или боится поддаться навязчивым побуждениям. В отличие от человека, страдающего фобией, больной неврозом навязчивого состояния не стремится избежать страха, а старается побороть навязчивые побуждения. Если больной фобией бросается наутёк от страха, то больной неврозом навязчивого состояния от страха бросается в атаку. Во многих случаях такая реакция на страх и является главным патогенным фактором.
У многих пациентов, страдающих нервными расстройствами, выявляется врождённая психопатия. Например, на почве ананкастической психопатии могут сами собой развиваться те или иные фобии, характер которых зависит от обстоятельств. Ананкастическая психопатия, на которой зиждется невроз навязчивого состояния, обусловлена не духовной, а психической индивидуальностью пациента. Пациент зависит от своей психической индивидуальности и вместе с тем не может контролировать психические процессы, а тем более свою реакцию на навязчивое состояние. Логотерапевт стремится дать пациенту бoльшую независимость, расширяя зазор между его человеческой индивидуальностью и болезнью. Речь идёт не о симптоматической терапии, а о воздействии на личность пациента с целью изменения его отношения к симптому. Вот почему логотерапию с полным правом можно назвать психотерапией, ориентированной на личность.
Типичная фобическая реакция и типичная обсессивная реакция отличаются от типичной невротической реакции на сексуальное расстройство. Когда человек по той или иной причине начинает испытывать беспокойство по поводу своих сексуальных способностей, реакцией на эти опасения становится либо усиленное стремление добиться удовлетворения, либо усиленная рефлексия во время полового акта. Для того чтобы добиться удовлетворения, человек действует по определённой сексуальной программе. Однако удовлетворения нельзя добиться, поскольку оно является, так сказать, побочным, самопроизвольным эффектом сексуальной активности. Более того, чем настойчивее человек стремится к удовольствию, тем меньше удовольствия доставляет ему сексуальная близость.
Если страх превращает пугающие мысли в реальность, то слишком сильное желание мешает получить желаемое.
Зная об этой закономерности, логотерапевт старается убедить пациента в том, что ему нужно хотя бы на долю секунды захотеть, чтобы с ним произошло именно то, чего он так боится. Благодаря этому можно, по крайней мере, нейтрализовать страх, вызванный предчувствием опасности.
Парадоксальная интенция
Метод парадоксальной интенции был впервые описан в 1939 году в моей статье «Медикаментозное лечение в качестве вспомогательного средства при психотерапии неврозов». Примеры практического применения этого метода приведены в моих книгах «Теория и терапия неврозов», «Психотерапевтическая практика», «Человек в поисках смысла» и «Душепопечительство во врачебной практике». Здесь я хотел бы сделать упор на неопубликованные материалы.
Вот что пишет мне Спенсер М., мой читатель из калифорнийского города Сан-Диего: «Через два дня после того, как я прочёл вашу книгу “Человек в поисках смысла”, мне выдался случай проверить логотерапию на практике. У нас в университете проходил цикл семинаров, посвящённых Мартину Буберу, и я принимал в них участие. На первом семинаре я постоянно со всеми спорил и меня прошиб пот. Я сразу подумал, что другие, чего доброго, заметят, что я весь взмок, и от страха стал потеть ещё сильнее. Тут я вспомнил, что в вашей книге говорится об одном враче, которому вы помогли избавиться от приступов потливости. У меня как раз был такой приступ. И хотя сам я довольно скептически отношусь к психотерапии, не говоря уже о логотерапии, в тот момент мне показалось, что сейчас самое время опробовать метод парадоксальной интенции. Помнится, вы порекомендовали тому врачу в следующий раз хорошенько напрячься и показать всем, как здорово он умеет потеть. Ваш совет звучал так: “Скажите себе: раньше я выдавал всего лишь один литр пота, а теперь выдам целых десять”. И когда мне снова предоставили слово, я подумал: “Ну-ка, Спенсер, покажи им, как надо потеть! Вот так, хорошо, давай-ка ещё поднатужься!”. И в следующий миг я почувствовал, что перестал потеть. Я чуть было не рассмеялся. Я и представить себе не мог, что метод парадоксальной интенции мне поможет, да ещё и так быстро. ”Надо же, сработало, — подумал я. — Наверное, в этом что-то есть”. А ведь я относился к логотерапии с предубеждением».
Мухаммед Садик описывает такой случай из своей практики: «У нас в клинике проходила курс лечения сорокавосьмилетняя женщина, которая страдала тремором. У неё так сильно тряслись руки, что она расплёскивала кофе или воду всякий раз, когда брала в руки чашку. Писать она была не в состоянии, читать ей было сложно, потому что она не могла ровно держать книгу перед глазами. Как-то раз за завтраком мы сидели за одним столом, и я заметил, что у неё начался приступ тремора. Я тут же решил прибегнуть к методу парадоксальной интенции. Сделал я это с юмором. Я сказал ей: “Давайте устроим небольшое соревнование по тремору?”. Она опешила: “Что значит соревнование по тремору?”. Я пояснил: “Ну, давайте проверим, у кого из нас руки будут дрожать сильнее и дольше”. Она сказала: “Так вы тоже страдаете тремором? А я и не знала!”. Я возразил: “Нет, тремором я не страдаю, но при желании могу потрясти руками. Вот, пожалуйста”. Я начал трясти руками, и она воскликнула: “Ого! Да у вас руки дрожат сильнее, чем у меня”. Она попыталась за мной угнаться, а я её подзуживал: “Быстрее, быстрее, поднажмите”. Наконец, она выбилась из сил и сказала: “Ну, всё, хватит, я больше не могу”. Она встала из- за стола, пошла к буфету и вернулась, держа в руках чашку кофе. У меня на глазах она спокойно выпила кофе, не расплескав ни капли. С тех пор всякий раз, когда у неё начинался приступ тремора, я предлагал ей: “Может быть, устроим соревнования по тремору?”. В ответ она говорила: “Давайте устроим”. И приступ всегда проходил».
Джордж Пинаммутил, врач из США, описывает такой случай: «Ко мне обратился молодой человек с жалобами на тик. Когда он пытался с кем-нибудь заговорить, он начинал непроизвольно моргать. В таких случаях его обычно спрашивали, что с ним случилось, а от этого он совсем терялся. Я направил его к психоаналитику. После нескольких психоаналитических сеансов он опять пришёл ко мне на приём и заявил, что не рассчитывает на помощь психоаналитика, поскольку тот даже не смог определить причину расстройства. Я дал пациенту такой совет: “В следующий раз, когда вы с кем-нибудь заговорите, постарайтесь моргать как можно сильнее. Покажите вашему собеседнику, как хорошо вы моргаете”. Он возмутился: “Вы что — с ума сошли? Мне же от этого станет только хуже!”. Вскоре он снова явился ко мне на приём, на сей раз в приподнятом настроении, и рассказал мне о том, что приключилось с ним на днях. По-началу он не собирался следовать моей рекомендации. Между тем тик досаждал ему всё сильнее, и вот как-то ночью он вспомнил о моём совете и подумал: “Я уже всё перепробовал, и мне ничего не помогло. Почему бы мне не последовать совету того врача. Хуже всё равно не будет”. На следующий день он вступил с кем-то в разговор и попытался как можно сильнее моргать. Каково же было его удивление, когда он заметил, что вообще не моргает. С тех пор он избавился от своего тика».
