Раздробленный экспедиционный корпус имперских кораблей без какого-либо результата выследил и взял на абордаж уже девятнадцать судов. Тот, на который смотрел я, должен был стать двадцатым.
Спустя два часа я стоял среди вони прометия и малоорганизованного хаоса одного из основных посадочных ангаров «Несокрушимой мощи». Похожее на собор помещение заливал яркий свет, отражавшийся от корпусов лихтеров, челноков и посадочных кораблей. По ним перемещались фигуры, трудившиеся над извлеченными из-под сервисных панелей механическими внутренностями.
Я стоял в сопровождении Велькаррина и караула из двадцати бойцов внутренней безопасности. Их бронескафандры цвета бронзы отражали яркое освещение. Адмирал стоял на расстоянии нескольких шагов, совещаясь с двумя офицерами-помощниками. Посланная команда сообщила, что корабль оказался всего лишь судном контрабандистов с экипажем из дезертиров и чужеземцев. Они обнаружили груз запрещенной руды, направлявшийся в какое-то пиратское прибежище на Окраинах Ореола. Сопровождавший команду лексмеханик опустошил банки данных корабля для дальнейшего анализа. Как и в девятнадцати предыдущих случаях, не было никакой связи с Фокроном и его тайной организацией. И все же мне хотелось встретиться с абордажной командой после их возвращения, чтобы проверить их записи на предмет деталей, о которых они могли не упомянуть. А после этого корабль контрабандистов должны были превратить в оплавленный шлак.
В док скользнул бронированный челнок, от его пассивного антигравитационного поля воздух наполнился ионизированным запахом. Челнок опустился на палубу с шипением гидравлики и потрескиванием холодного как лед металла. Он представлял собой грубый серый бронированный блок размером с тяжелый наземный тягач, его поверхность была шероховатой и покрытой вмятинами от полетов в атмосфере. Бронестекло кабины прикрывали противовзрывные щиты. Когда палубная команда двинулась присоединять линии питания и кабели передачи данных, я услышал отголоски их переговоров с пилотами. Аппарель в нижней передней части фюзеляжа откинулась, открыв темное внутреннее пространство. Велькаррин и бойцы повернулись в ту сторону, ожидая появления из мрака абордажной команды.
Что-то было не так. Я потянулся к поясу за плазменным пистолетом, моя рука сомкнулась на потертом металле рукоятки, и в этот же миг посадочный ангар погрузился во тьму. Нас окружила абсолютная чернота. Какое-то мгновение было тихо, а затем раздались взволнованные голоса. Пистолет был у меня в руке, зарядные катушки светились, пока он с пронзительным визгом накапливал энергию. В стороне челнока внезапно вспыхнули два зеленых глаза. Раздалось механическое рычание ожившего цепного оружия, а затем началась стрельба. Охранявшие нас бойцы внутренней безопасности открыли огонь, дула дробовиков вспыхивали, паля в темноту. Звук напоминал неровный и раскатистый рев. В рваном свете выстрела я увидел моего врага, стоявшего на аппарели. Его темный доспех испещрял чешуйчатый узор. В одной руке у него был зубчатый топор, а в другой – болт-пистолет. Мгновение он стоял неподвижно, глядя на нас светящимися зелеными глазами, от брони с грохотом срикошетил выстрел. Позади него виднелась фигура в серебряной маске и плаще с меховым воротником. На краткий миг мне показалось, что пустые глаза на серебряном лице смотрят точно в мои.
Безопасники сомкнули ряды вокруг Велькаррина и меня, образовав плотный круг бронзовой брони. Я прицелился и выстрелил, но Фокрон уже исчез, он двигался во вспышках выстрелов вихрем резни, видимым лишь на мгновения ока.
Он нанес первому из солдат удар сверху вниз. Я услышал визжание, с которым механизированные зубья встретились с металлом и плотью.
Он был на два шага ближе, у его ног лежал полукруг расчлененных тел. Я услышал неподалеку испуганное взвизгивание, узнав по звуку голос адмирала.
Болт-пистолет сверкнул и взревел, в маслянистой вспышке погибли трое безопасников. Он был в трех шагах. Я чувствовал запах внутренностей и мяса. Я услышал, как Велькаррин развернулся, побежал и рухнул на палубу, наступив на что-то мягкое и скользкое. В моей руке визжал плазменный пистолет.
Я вскинул оружие, на зарядных катушках плясали молнии. Фокрон стоял надо мной, занеся цепной топор, чешуйчатая броня блестела от крови. Он ударил топором наискось. Я нажал на спуск, и из ствола пистолета полыхнула плазма.
Я не попал, однако выстрел спас мне жизнь. Дернувшись вбок, чтобы уклониться,Фокрон промахнулся. Зубья цепного топора прошлись по руке, которой я держал оружие, ниже локтя, а обратный удар рассек пытавшегося подняться Велькаррина.
Зажегся свет, и я испытал шок. С изжеванного обрубка моей руки хлестала кровь. Я, шатаясь, сделал шаг, ноги подкосились, и я упал на пол под пощелкивающий стрекот шестеренок. Люди, крича, двигались. Я знал, что вокруг меня быстро собирается большое количество оружия.
Я огляделся, пытаясь сконцентрироваться в бледном тумане, который, казалось, застилал мой взор. В ярком свете блестела кровь. Аппарель челнока все еще была открыта. Позже мне сообщат, что с корабля контрабандистов не вернулся никто из экипажа и абордажной команды. Голоса в переговорах по воксу и сообщениях были превосходной подделкой. Не осталось ни следа Фокрона и человека в серебряной маске.
На борту «Несокрушимой мощи» собрался военный совет командования Эфизианской Травли. По моему зову явились все: генералы, военные ученые, вице-адмиралы, магосы, палатины, епископы- милитанты, лорд-комиссары и капитаны Адептус Астартес. Стратегиум линейного крейсера представлял собой круглое помещение диаметром в двести шагов с рядами вырезанных из гранита сидений. Я ждал в центре под взглядами собирающихся важных персон, и наблюдал.
Они приходили небольшими группами, высматривая знакомые лица, решая, где они вправе сесть, кого надо избегать, а кого приветствовать. Зрелище напоминало миниатюрную модель работы шестеренок имперской политики и демонстрации силы. Вот спарсинский военачальник в блестящем боевом доспехе и белом меховом плаще, его сопровождает группа советников по тактике. А вот лорд псайканы, чье сморщенное белое лицо окружает капюшон из кабелей, он сидит возле облаченной в карминовое одеяние женщины с тонкими конечностями, на медной полумаске которой вычеканен череп-шестерня Адептус Механикус.
Над собирающейся толпой двигались сервочерепа, сканируя, записывая, вынюхивая угрозы и с хриплыми вздохами распространяя запах благовоний.
В толпе я увидел нескольких подобных мне: инквизиторов или же их представителей, которые перемещались среди остальных, словно надменные повелители, или же неподвижно и тихо оставались стоять в стороне. Я не приглашал никого из них, но они все равно пришли, им хватило одной лишь моей репутации. Некоторые даже обращались ко мне «лорд-инквизитор». Звания в Инквизиции – сложная вещь. В незримой руке Империума, повинующейся лишь воле Императора, нет формальной структуры. «Лорд» - это знак уважения и признания, этот титул равные дают тому, кто заслуживает его величием своих свершений. Моя война против Фокрона принесла мне известность и уважение, как пламя манит насекомых. По моему зову собирались величайшие мастера войны в этой области пространства, и я мог понять, почему некоторые из них называют меня лордом.
Я сел в кресло с высокой спинкой в центре зала. Под моей левой рукой покоился церемониальный молот, правая лежала на черном железе подлокотника, пальцы из полированного хрома мягко постукивали по темному металлу. Прошел год с тех пор, как я потерял правую руку, угодив в западню, в которой погиб адмирал Велькаррин, и чуть не расстался с жизнью я сам. Бионическая замена до сих пор мучила меня фантомными болями.
Этот год я не сидел без дела. После покушения на мою жизнь Фокрон буквально исчез. На корабле и клипере контрабандистов не обнаружилось никаких его следов. Это, вкупе со внезапно погасшим в момент нападения светом, могло означать только то, что его сеть предателей проникла гораздо глубже и выше в структуру наших войск, чем мне представлялось возможным. За работу принялись мои собственные доверенные аколиты и агенты, и теперь я собрал вместе лидеров Погони, чтобы поделиться тем, что обнаружил.
Некоторые знали, что должно было произойти, но большинство – нет. Я посмотрел, как солдаты в шлемах с черными забралами запирают двери помещения, и подождал, пока стихнет бормотание. После этого я встал.
- Необходимо многое обсудить, - произнес я, голос разнесся над рядами сидячих мест. Я заметил
