Тем временем в голове Сайры родился один небольшой план в отношении друга Сулеймана Ибрагима, который вернулся в Константинополь. Она видела, как сын скучает по другу. Однажды вечером, когда Селим с кальяном отдыхал в ее покоях, она решила действовать:
— Помнишь Ибрагима, который дружил с нашим Сулейманом в Крыму? — Селим утвердительно кивнул. — Так вот, юноша вернулся жить к отцу в столицу. Старик пытается сделать из него купца, из-за чего мальчик очень несчастен.
— Долг сына — во всем повиноваться воле отца, — ответил принц.
— Но это все равно что заставить нашего Сулеймана стать торговцем! — горячо возразила Сайра. — Ибрагим умен и образован. И если ты позволишь мне высказать мое мнение…
— Продолжай, дорогая, — сухо произнес Селим.
— Ибрагима необходимо готовить к государственной службе. Однажды он может принести нам очень много пользы, — торжествующим голосом закончила свою мысль Сайра.
— То есть ты хочешь, чтобы Ибрагим продолжил свое образование в школе принцев?
— А почему бы и нет? Когда мы жили в Крыму, он посещал занятия вместе с Сулейманом. Учителя отзываются о нем очень хорошо, подчеркивая его способности. Да и Сулейман обрадуется, вновь увидев друга детства.
— Нельзя допустить, чтобы чужой человек занимался вместе с султанскими наследниками. Жизнь во дворце Лунного света осталась позади, — сказал Селим. — Впрочем, я не против того, чтобы Ибрагим и Сулейман продолжали вместе военную подготовку. Пожалуй, можно будет устроить и так, чтобы Ибрагим посещал некоторые занятия в школе принцев. Некоторые.
Сайра не согласилась с этим, но муж был неумолим.
— Отец вправе решать судьбу сына, и он уже решил ее. Я не собираюсь вмешиваться в их семейные дела. Сайра обиженно поджала губы.
— Но для его семьи будет большая честь, если мы проявим к юноше интерес.
— Хватит, — весело отмахнулся принц. — Ты самое очаровательное создание в мире. Тебя учили доставлять радость мужу, а что получается? Кого я перед собой вижу? Очаровательного паучка, который плетет дворцовые интриги. Ты обо мне должна заботиться, дорогая. У меня уже, между прочим, пересохло во рту, так хочется поскорее испить нектар твоих губ.
Глаза ее заблестели; он вытащил заколки из ее волос, которые тут же заструились по плечам роскошными волнами.
— Я никогда не устану от тебя, — прошептал принц, коснувшись ее губ легким поцелуем. — Ты мне никогда не наскучишь, как остальные женщины. Каждый раз ты другая, новая… Интересно, что же это за страна такая Шотландия, которая производит на свет таких женщин? Ты моя раба, и в то же время я не знал еще женщины свободнее тебя. Ни одному мужчине не дано быть твоим хозяином.
Сайра тихонько рассмеялась и устроилась рядом с принцем.
— Может быть, дело в шотландском климате. А может, я просто беру пример со своих кошек, которые приспосабливаются ко всем жизненным ситуациям. А может… — уже серьезнее проговорила она, — я просто хорошо знаю, что однажды стану султанской валидэ и, если сейчас опущу руки и начну почивать на лаврах, в будущем не буду достойна этого высокого поста.
— Признайся, ты ждешь не дождешься, когда наступит этот день?
— Жду со страхом, — ответила Сайра, глядя принцу в глаза. — Я стану султанской валидэ, мой сын будет султаном… — Она не договорила, и лицо ее исказилось тревогой. — О мой Селим! Я так тебя люблю! Не покидай меня никогда! Живи тысячу лет! Я бас-кадина величайшего из принцев, но сколько раз я втайне мечтала о том, чтобы ты был простым крестьянином или купцом и чтобы мы жили в мире и покое до глубокой старости вместе, как это бывает у простых людей!
Сайра неожиданно разрыдалась. Принц обнял ее за плечи и притянул к себе, нашептывая на ухо нежные слова:
— Ну, ну, не надо, моя голубка. Солнышко мое. Не плачь, моя любимая, моя несравненная.
Сайра всегда поражала его. Он знал, что она любит и его, и детей. Не сомневался в том, что его интересы стоят для нее на первом месте. Но только сейчас Селим осознал всю глубину ее чувств к нему. Его холодная и умная красавица кадина рыдала словно девочка, зачарованная силой своего первого чувства. Этот неожиданный всплеск любви даже испугал Селима. Подобная преданность делала его слабым. Он чувствовал, что ее нужно вывести из этого состояния. Сунув руки под ее тонкие ночные одежды, он принялся ласкать ее гладкое тело.
— Селим! — удовлетворенно выдохнула Сайра.
— Сердце мое… — робко пробормотал принц. — Ты испугала меня. Я никогда еще не видел тебя такой. Буря миновала, и Сайра рассмеялась:
— Я вновь обратилась в преданную жену, мой господин. Не останавливайся, прошу тебя. Мне хорошо от твоих рук…
— Недостойная раба! — воскликнул принц в притворном гневе. — Ей хорошо! Ты, кажется, забыла, что мое «хорошо» должно быть для тебя важнее своего собственного!
Сайра поласкала его рукой:
— Вот так? Или вот так? А может быть, так? Принц взглянул на нее сквозь полуопущенные веки. Сайра медленно наклонилась к нему и накрыла его рот страстным поцелуем.
Глава 28
Бежав из Константинополя, принц Ахмед прибыл в адрианопольский дворец, где и объявил себя султаном. Тем самым было положено начало гражданской войне. Большинство провинций, жители которых плохо представляли себе истинное положение дел в империи и совершенно не знали Ахмеда как человека, выступило на его стороне. Таким образом, противоборствующие силы определились весьма четко: Селим со своими татарами и янычарами — и Ахмед с провинциями.
И вот теперь, спустя два года, битва была окончена. Хаджи-бей, горя желанием поскорее сообщить об этом кадинам принца, спешил по длинной галерее, ведущей в покои бас-кадины Селима. Пробежав мимо рабов, охранявших двери, он оказался в гостиной.
Жены принца сидели вокруг очага и вышивали. «И кто это придумал называть их слабым полом? — подумал на мгновение ага кизляр. За те пятьдесят семь лет, что он уже прожил на этой земле, Хаджи-бей не раз имел случай убедиться в том, что женщины порой приобретают большую власть над мужчинами. И если последние сильнее физически (что, впрочем, тоже небесспорно: попробовал бы хоть один из них перенести роды), то первые — духом.
Хаджи-бей лишний раз похвалил себя за правильность выбора, сделанного двадцать лет назад. Тогда он искал девушек, которые, став женами юного принца, помогли бы ему однажды подняться на султанский трон. И ага киаляр не ошибся. Эти четыре женщины не только произвели на свет девятерых крепких сыновей, но и все эти годы являли собой пример невиданного доселе единства и солидарности. Такого никогда еще не было в истории Османской империи. В течение стольких лет они делили между собой одного мужчину и обошлись без предательства и без интриг друг против друга. Он негромко кашлянул, привлекая к себе внимание:
— Добрый день, дочери мои.
Сайра поднялась со своего места, приблизилась к ага кизляру и сердечно обняла его:
— Милый Хаджи-бей, что у тебя нового?
— Все кончено, — ответил ага. — Принц Ахмед мертв, и наш Селим празднует победу!
— Слава Аллаху!
— Султан знает об атом? — быстро спросила Зулейка.
— Пока нет, моя госпожа. Его состояние в последние дни опять ухудшилось, он в беспамятстве. Но я поставлю его в известность, как только его разум прояснится.
— Как умер принц Ахмед?
— Плохо, милая Сайра.
— Хватит дурачиться! — повысила голос бас-кадина. — Ты отлично знаешь, что я имею в виду.
— Да, мадам, но даже в самые светлые праздники не стоит терять чувства юмора. Дабы не зазнаться и не переоценить себя. Сайра покраснела:
— Ты прав, ага.
