Сайра была вне себя от негодования.
— Подтолкнув к Сулейману Карем, я тем самым хотела добиться одной цели: чтобы он освободился от влияния одной женщины. Но вышло так, что он просто променял мягкую, ласковую дурочку на честолюбивую красавицу. О Аллах, что же мне теперь делать?
— Не надо было вообще затевать все это, — с упреком в голосе сказала Мариан. — Впрочем, вам, миледи, бояться нечего. До тех пор пока вы живы, Сулейман всегда будет ставить вас выше всех других женщин.
— Но увы, мне от этого не легче, подружка. Я хотела, чтобы он стал таким, как его отец. Если же он настолько легко будет поддаваться влиянию своих женщин и дальше, то сохранит ко мне лишь уважение как к матери, но перестанет прислушиваться к тому, что я говорю. Я не могу этого допустить!
Когда живот Карем стал уже всем заметен и это несколько подпортило ее красоту, она взмолилась перед султаном, чтобы тот позволил ей удалиться в беседку у озера. Сулейман согласился с этим, и валидэ постепенно вновь восстановила свое пошатнувшееся влияние на сына.
Осенью 1524 года Карем родила Сулейману их первого ребенка, сына, которого назвали Селимом. Спустя одиннадцать с половиной месяцев она же произвела на свет Баязета, за которым последовала его сестра Мирма и, наконец, третий мальчик, Джахангир.
Имея трех здоровых сыновей — Мустафу, Селима и Баязета, — Сулейман мог уже не опасаться за продолжение линии Османов. Маленький Джахангир родился слабым и с горбом. Султанский трон для него был заказан, ибо закон воспрещал миропомазание инвалида.
Тем временем враждебность между Гюльбейяр и Карем с каждым днем усиливалась. Вдобавок к этому на Сайру обрушилась еще одна беда: ухудшилось самочувствие Фирузи. Придворный лекарь Аладдин Сердет определил у нее сердечную недостаточность. Он предупредил, что, если госпожа Фирузи и впредь будет исполнять хлопотные обязанности кахиа-кадины и будет по-прежнему жить при дворе султана, где ежедневно возникает столько всяких интриг и волнений, она может очень быстро умереть.
Решение лежало на поверхности. Валидэ посоветовалась с Хале и Гузель, и в конце концов пришла к выводу, что Фирузи надо покинуть Эски-сераль и уехать жить к Хале. Риза бен Исмет, муж Хале, встретил эту новость с воодушевлением, что очень порадовало Сайру.
— Теперь, — сказал он валидэ, — у меня в доме будут сразу три белокурые красавицы. Моя жена, дочь и теща. О Аллах, мне будет завидовать вся империя! Тебе не о чем беспокоиться, госпожа Сайра. Я лично позабочусь о том, чтобы Фирузикадина строго соблюдала диету, предписанную Аладдином Сердетом, и побольше дышала свежим воздухом.
К сожалению, сама Фирузи отнеслась к этому решению, мягко говоря, без восторга.
— Как ты можешь?! — воскликнула она, смерив Сайру горящим взглядом своих бирюзовых глаз. — Как ты могла так обойтись со мной?!
— У меня нет выбора. Ты слышала, что сказал лекарь.
— Ведь мы же были вместе с самого начала! И никогда не расставались, если не считать похода в Персию, куда Селим взял тебя и Зулейку. Но когда вы вернулись, мы же все торжественно поклялись больше не разлучаться!
— Зулейка мертва. Она погибла, потому что я позволила ей ухаживать за больными Хасаном и Нуреддином. Я могла запретить ей это и послать вместо нее кого-нибудь из рабов. Но сердечный порыв на мгновение затмил мне разум, и я пошла ей навстречу. И Зулейка умерла. Из-за моей минутной слабости. Так вот. Мне очень хочется, чтобы ты осталась со мной, но я не повторю допущенной ошибки. Когда Селима не стало и Сулейман назначил меня валндэ, я мечтала о том, как мы с тобой и Сариной будем жить вместе в мире, покос и довольстве. Но как я могу быть спокойной, если знаю, что твоей жизни угрожает опасность? Я не дам тебе умереть, Фирузи! Поэтому и прошу тебя, милая моя подруга, покинуть Эски-сераль и переехать жить к Хале и ее семье. И если ты не подчинишься мне добровольно, я употреблю власть, данную мне как султанской валндэ. Я не дам тебе умереть! Не дам!
Фирузи во все глаза молча уставилась на Сайру. За все годы, что они провели вместе, ей очень редко доводилось видеть плачущую подругу, но сейчас слезы текли и текли по щекам Сайры. Фирузи прижала ее к своей груди, глубоко вздохнула и просто сказала:
— Хорошо, я уеду.
Обстановка в султанском гареме все больше накалялась. Вдобавок осложнились отношения Сулеймана с любимой сестрой. Началось все с того, что он вынужден был отозвать из Сирии Ферхада-пашу за его злоупотребления властью. Пользуясь своим высоким положением, он расправился с несколькими личными врагами. Сулейман же, как и его отец Селим, строго соблюдал законы, поэтому вынужден был отправить Ферхада в отставку. Молодой родственник с семьей перебрался в свое имение.
Валидэ, всегда заботившаяся об интересах сына, прекрасно отдавала себе отчет в том, что деятельный и энергичный Ферхад-паша не усидит спокойно дома. Поэтому она стала настаивать на том, чтобы Сулейман вновь дал ему должность.
— Из него ключом бьет энергия. Пусть уж лучше он служит нам, чем нашим врагам. Попробуй-ка заставить дикого жеребца впрячься в плуг! Будет лучше, если ты натравишь его на наших недругов, а не станешь дожидаться того момента, когда они натравят его на тебя.
Сулейман колебался.
— Интуиция подсказывает мне, что Ферхад-паша жаждет власти, но власть таких людей неизменно портит. Если я поверю ему сейчас, он вновь предаст меня.
— На все воля Аллаха, — ответила Сайра. — По крайней мере в этом случае ты можешь казнить его, и никто не скажет, что ты поступил несправедливо. А пока тебе надо подумать о сестре Михри-хан. Разве можно с ней так обращаться? Особенно сейчас, когда она беременна.
— Беременна? Я не знал. Хорошо, ради сестры и ее ребенка я верну Ферхада в правительство. Но дам ему для начала небольшую должность где-нибудь на его родном Дунае. Если у него все получится и он не обманет моего доверия, я верну ему прежнее положение. Но мое условие: Михри-хан не поедет с ним, а останется здесь до тех пор, пока не родит. Она будет жить в гареме вместе с матерью.
Михри-хан не хотелось оставаться в Константинополе, но она не стала возражать и решила пострадать немножко за любимого мужа. При расставании Ферхад ласково сказал ей:
— Когда я вернусь, то хочу, чтобы ты встречала меня с сыном на руках, любовь моя.
Через семь месяцев Михри-хан благополучно родила здорового и крепкого мальчика, которого назвали Сулейманом в честь дяди. Спустя еще три месяца Ферхад-паша вернулся в султанский дворец. Первое, что он увидел, была встречавшая его жена с младенцем на руках. А через час Ферхад-паша был мертв. По приказу султана его осудили и казнили, ибо Сулейман вернул его с Дуная по той же причине, по какой он ранее вернул его из Сирии. Только на этот раз о прощении не могло быть и речи.
Вечером, когда Сулейман показался в покоях своей матери, он лицом к лицу столкнулся с сестрой, которая уже надела черное. С минуту они молча смотрели друг на друга, потом Михри-хан сказала:
— Надеюсь, скоро смогу надеть траур по тебе, любимый братец!
В ту же ночь она исчезла из дворца, а наутро ее нашли мертвой. Михри-хан приняла яд.
Безутешный Сулейман вернулся к себе в покои, где долго рыдал. Печаль его усугубилась решением Сарины покинуть пост. Тетя попросила султана позволить ей забрать к себе внука и уехать из дворца. Гузель предложила ей жить у нее. Сарина не могла больше оставаться здесь. Сулейман это видел и не мог ей отказать.
При прощании она успокоила его:
— Не печалься, племянник. Михри-хан просто потеряла голову от горя, иначе она никогда бы не сказала тебе тех слов и не отравилась потом.
— Она была бы жива сейчас, тетя, если бы я помиловал Ферхада. Однако ответ Сарины был неожиданным:
— Ферхад-паша был бешеным псом, а бешеных псов уничтожают. Не смотри так на меня. Я не кривлю душой. Дочь мне много всего рассказывала. Беда в том, что она беззаветно любила его. Ферхаду надо было оставаться воином и не лезть во власть, которая вконец его испортила. Он не остановился бы до тех пор, пока не вверг бы всю Турцию в пожар гражданской войны. Если я потребуюсь тебе, я всегда буду рядом. Возможно, через несколько лет маленький Сулейман начнет ходить в школу принцев. Там он получит хорошее образование и своей верной службой султану искупит вину отца.
