нас настоящий медовый месяц.
Мэтью наслаждался, поглаживая ее обнаженную грудь.
— Лучше не придумаешь.
Она всхлипнула, как ребенок, от избытка счастья.
— Мы не могли бы остаться здесь хоть на два дня? Я позвонила бы отцу, чтобы он не волновался.
— Ты бы хотела иметь детей? — неожиданно спросил Мэтью.
— О да, — блаженно откликнулась Оливия, — твоих детей.
— Тогда лучше спроси у отца, как он отнесется к появлению у него внуков.
— Вот было бы чудесно, если б он дожил до их рождения, — прошептала она. — И за это я должна буду благодарить тебя, Мэтью.
— Сколько детей ты хочешь?
— Двоих, — мечтательно ответила Оливия. — Мы сможем их научить летать, плавать и покорять горные вершины.
— Они будут знать, что мы их любим, — жестко сказал Мэтью.
Оливия уловила тайную горечь в его голосе.
— То, чего ты не знал в детстве, — сочувственно сказала она.
— Да, но я быстро научусь этому у тебя.
— У наших детей будут любящие родители, — взволнованно заявила Оливия.
Она никогда не бросит своих детей, подумал Мэтью об Оливии, не то, что его мать… От внезапной боли, которую он столько лет глубоко скрывал даже от себя, у него перехватило дыхание.
— Сколько мы всего напланировали, — задумчиво сказала Оливия.
— А как с нашим планом поесть супу? — Мэтью улыбнулся ей с умоляющим видом. — За весь день я лишь кофе выпил утром в аэропорту.
Она лизнула его в грудь.
— Грибной суп и ты на второе. Какое потрясающее меню!
Мэтью лизнул ложбинку между ее грудей.
— А ты на десерт. Намного вкуснее пирога с яблочной начинкой в гриль-баре «Голотурия».
Одна нежность повлекла за собой другую, и прошло немало времени, прежде чем Мэтью поставил разогреваться грибной суп.
