графина на столе выпита, я решил на, что на сегодня можно бы и закончить. Предварительно спросив, конечно, разрешения у Деда. А заодно воспользовавшись поводом задать ему ещё один вопрос:
— Василий Иосифович, есть у меня вопросик, не относящийся к военной операции: – А что мы вообще строим на Ковчеге? Пока получается что-то похожее на сталинский коммунизм… Плановая экономика, государственная собственность на средства производства, ГУЛАГ…
— Социализм, — поправил меня шеф. Тогда был сталинский социализм. А строим мы нечто вроде 'государственного капитализма с человеческим лицом'. Что удивлён? Не понимаешь, что за зверь такой? Долго объяснять… Я тебе передам кое-какие документы, ознакомишься – поймёшь… А пока да – экономика плановая, ибо плановая экономика в экстремальных условиях эффективнее рыночной, собственность не государственная, а частная. То есть моя. Хотя, если учесть, что 'государство – это я'… Чёрт возьми, а как приятно, оказывается, произносить эти слова! Объявить себя императором, что ли? Шучу, шучу… Хотя… В общем, на Ковчеге всё моё. Пока. Позже будет введена частная собственность и для остальных, НО: ГОСУДАРСТВЕННАЯ СОБСТВЕННОСТЬ ПРОДАВАТЬСЯ НЕ БУДЕТ. Ни под каким предлогом. Если предприятие будет закрыто, то всё оборудование останется у государства, и никто не сможет заработать ни копейки даже от продажи предприятия в виде металлолома. 'Хочешь заработать – строй своё'. Вот так. А ГУЛАГ… А как ты прикажешь обращаться с уголовниками? В санаторий их поселить? Нет уж, извини…
— В лагерях нужна охрана, — заметил я. То есть люди, которые пьют, едят, но сами ничего не производят…
— Ничего не поделаешь. Издержки производства. А вот о том, чтобы на каждого работника не приходилось по три контролёра, ты и обязан позаботиться.
— Что-то мне кажется, что наш Ковчег пока больше похож на Обитаемый Остров, — буркнул я.
— Массаракш! Он догадался! — улыбнувшись, Дед обернулся к папаше Мюллеру, — Может его… Того?… Этого?… Шутка, — Дед снова улыбнулся, но теперь уже глядя на моё немного побледневшее лицо. Я-то, конечно, и без этого понял, что шутка, но чёрт его знает… Всё может быть… — А если серьёзно, — несмотря на слово 'серьёзно', выражение лица шефа оставалось весёлым, — от системы излучателей я бы не отказался… Позитивная реморализация нашим будущим гражданам не помешает… Ну да ничего, обойдёмся СМИ… Иногда мне кажется, что идея лучевых башен пришла Стругацким в голову, когда они посмотрели на телевышку. По крайней мере, действие у этих агрегатов на мозги граждан очень похоже, — Дед вздохнул, — Ещё раз повторяю, будет ли у Ковчега светлое будущее, или тёмное, во многом зависит от тебя. Вот и думай, как сделать, чтобы света в нём было побольше, а тёмных пятен поменьше. Всё. На этом совещание предлагаю закончить. Устал я что-то. Старею…
Остаток дня я провёл, изучая и анализируя материалы, которые, как и обещал, передал мне шеф. И попутно роясь в Интернете в целях самообразования – предстояло решить множество вопросов, о которых я раньше понятия не имел. Надо было срочно нахвататься хотя бы поверхностных знаний. 'А на потом надо бы поштудировать источники посерьёзней' — подумал я, — 'Всё таки не гуманитарий, технический вуз заканчивал, должен разобраться…'.
К полуночи я потерял счёт выпитым чашечкам кофе, а голова гудела от судорожных попыток мозга разложить информацию по полочкам. Тем не менее, стоящая передо мной задача увлекала, и во многом, именно своей необъятностью и грандиозностью. Можно было так работать до утра, но я сделал над собой усилие, отодвинул папки с бумагами, выключил компьютер, и отправился баиньки. Работы теперь будет много и надолго. Надо рассчитывать силы, чтобы не сгореть на старте.
Белый подкинул очередную порцию дров в прожорливую пасть газогенератора. Теперь, пока этот толстый железный цилиндр будет их кушать, можно немного отдохнуть. И подумать за жизнь…
Хотя, какая у него была жизнь? Учился, женился… Срочную отслужил. Тогда он отзывался ещё не на кличку 'Белый', а на имя Володя. Володя Беляков. Да… Жизнь шла, как у всех: полоска белая, полоска чёрная… Работал водителем то у одного, то у другого хозяина, мечтал собрать денег на свою машину. Но как-то не получалось. А потом и вообще белые полоски кончились, и потянулась одна – чёрная, как ночь, а судя по длине – так даже как полярная ночь.
Белый посмотрел на лежащую рядом кучу брёвен и электропилу рядом с ней… Пятнадцать минут перекура – и надо начинать пилить. А потом рубить напиленное на чурбаки, и кормить эту прожорливую железяку. Она питает пыхтящий рядом движок передвижного геренатора, а от него уж протянуты кабели к другим электропилам, которыми его нынешние 'коллеги' валят Красный Лес…
Тяжкий груз… Да… Володя, он же Вовка, он же Вован, конечно знал популярную русскую пословицу 'От тюрьмы и от сумы не зарекайся', но, как и многие другие, не думал, что она его коснётся… А вот коснулась…В один далеко не прекрасный день в его городке было совершено разбойное нападение на одну дамочку. По приметам задержали его, жертва его опознала, алиби не было… И какое кому дело, что он не виноват… Опера постарались, 'уговорили' на чистосердечное, и вот 'Здравствуй, зона!'. На зоне жить оказалось плохо, но можно. Вован, получивший из за своей фамилии погонялово 'Белый' (зэки шутили: 'Был бы ты ещё и Сашей…'), старался особо не выделяться, соблюдать местные неписанные, но, в отличие от 'писанных', по которым он сюда и угодил, неукоснительно выполняющиеся, законы. (В чём ему немало помог опыт общения ещё на воле с уже оттрубившим своё таким же братом – водилой)
Когда через год получил с воли весточку, о том, что жена ушла к другому, ударился в религию, благо, сейчас при каждом ИТУ понастроили церквей…
Вот благодаря полученным знаниям в области богослужения он сейчас и занимал 'блатную' должность истопника при газогенераторе. Здесь штатных священников не было, потому Белый оказался единственным, кто мог стать посредником между местным 'контингентом' и Богом. Вот братва его и берегла… Генератор находится прямо рядом с Убежищем – большим вагончиком, обшитым толстой сталью. Если вдруг появится какая-нибудь местная дрянь – вроде мантикоры или углука, вся смена, бросая пилы, рванёт сюда. И добежать могут не все… Мантикоры бегают очень быстро. Правда, на крыше вагончика стоит турель с древним пулемётом ДШК – последний рубеж. На той неделе стрелок успел срезать Мантикору, прежде чем она добралась до людей. А месяц назад – не успел…
