Первые группы организованного боления в СССР были замечены в Москве на матчах Спартака в начале 70-х годов. В частности, утверждают, что первая организованная группа болельщиков в красно- белых шарфах появилась в далеком 1972 году на Северной трибуне стадиона «Локомотив» во время матча Спартак — Днепр. Молодым людям так и не удалось досмотреть игру своего любимого клуба до конца. В сопровождении сотрудников милиции они были доставлены в ближайшее отделение. Первоначально эти спартаков-скиефанаты собирались в небольшую группку, ходили на стадион, кричали речевки и размахивали крашенными в красно-белые цвета простынями. Вскоре такими группами поддержки обзавелись все московские команды, а затем и ленинградский «Зенит». Уже в 1979 году фанатизм выходит на новый этап — спартаковские фэны совершают первый в истории России выезд в Воронеж. С тех пор выезда стали неотъемлемой частью фанатской жизни.
Число выездов у наиболее старых и авторитетных превышает 150. Ряды фэнов пополнялись, ими становились молодые люди, которых не прельщали «любовь, комсомол и весна». Их влекла дорожная романтика и западный образ жизни. В застойный период железный занавес исправно делал свое дело, и западные веяния с трудом проникали на территорию нашей Родины, а если уж и проникали, то обрывками, кусочками, каплями проходили через фильтр совкового сознания и прорастали на нашей почве в совершенно новом, сильно отличающемся от оригинала, виде.
Футбольный фанатизм в нашей стране с самого начала сильно отличался от своего западного прототипа. У него не было такой истории и традиций, как в Британии и других капиталистических странах, он рос, по сути, в идеологически чуждой ему среде, в условиях прессинга со стороны «компетентных органов», во времена, когда запрещалось многое. Фанатское движение ограничивалось рядом крупных городов: Москва, Киев, Ленинград, а численно не превышало нескольких сотен человек. Никакой субкультурной подоплеки, кроме любви к футболу и выездам, у фанов, собственно, и не было.
Шло время, и между различными фанатскими движениями, фанатами и местными жителями складывались определенные отношения. В основном ненависть друг к другу, реже — безразличие и уж совсем редко, дружба. Так боями сопровождались матчи Спартак — ЦСКА, Спартак — Динамо, поездки москвичей во все города, кроме Ленинграда, и особенно выезды на Украину, где происходили самые жестокие сражения на национальной почве. Со временем отношения не раз менялись, друзья становились врагами и наоборот.
Обидные прозвища («мясо» или «свиньи», «кони», «мусора») появились с целью показать крайне негативное отношение к тому или иному клубу и, будем откровенны, чтобы оскорбить и унизить своего оппонента из другого лагеря. Армейцы ассоциировались с Первой конной армией Буденного, динамовцы — с милицией, а спартаковцы — с «Промкооперацией» (советским торговым ведомством довоенной эпохи).
Уже в то время начинается противостояние между поклонниками этих двух команд, которое станет определяющим для российского фанатизма. Причины называются разные. Самой реалистической кажется та, что врагами поклонники ЦСКА и «Спартака» стали из-за хоккея 1976–77 годов, когда эти команды сражались за «золото». А, может, просто потребовалось наличие близкого врага для дальнейшего развития движения, по образу и подобию того, как в то время происходило в Англии.
Бум на футбольный фанатизм произошел в 1977 году, когда «Спартак», вылетевший в 1-ю лигу, обрел огромное количество болельщиков.1977-й год стал также годом основания первых фанатских бригад. В целом в конце 70-х годов наблюдался подъем в лагере спартаковских фанатов и безнадега в стане болельщиков ЦСКА, которых было крайне мало, и они часто были биты в сотни раз превышающей их числом спартаковской торсидой. К началу 80-х годов намечается и создание фанатских групп у других московских команд.
80-е годы
Первый подъем произошел в 1980–81 годах. Вся Москва была покрыта фанатскими граффити, а по улицам ходили толпы молодежи в самовязанных шарфах. Однако новое молодежное увлечение наши коммунистические власти посчитали чуждым советскому обществу. И постановили — запретить! А дальше начался милицейский беспредел, который, кстати, продолжается и сейчас — но это совсем другая тема. Фанатов начали удалять целыми рядами просто за хлопки в поддержку любимой команды, а зрителям разрешалось вскакивать только после забитого гола. На вокзалах милиция отбирала у едущих на футбол молодых людей билеты на поезда, их часто избивали. Фанатов исключали из комсомола и из институтов, увольняли с работы, ставя, таким образом, крест на дальнейшей карьере. Значок на куртке мог быть причиной недопущения на стадион, а шарф считался абсолютным криминалом. И такие беспрецедентные меры дали свои плоды — на трибунах советских стадионов воцарилась тишина. Но и в условиях тотального прессинга властей футбольные фанаты продолжали существовать, хотя и в значительно поредевшем составе.
ЦСКА — Спартак, самое жесткое противостояние, определившее полюса в российском фанатизме на годы вперед. «Коней» (фанатов ЦСКА) всегда было в разы меньше, чем их извечных противников — «мяса». Быть «конем» в те годы было не то, что непросто — это было реально экстремально в полном смысле этого слова.
1980 год. Одновременно в Москве проходят два матча — футбольный и хоккейный. В первом встречаются «Спартак» и «Кайрат», а во втором ЦСКА и «Химик». Оба мероприятия проходят в «Лужниках». «Спартак» играет вничью 0:0, народ выходит со стадиона в дурном расположении духа. В самых буйных головах возникает мысль погнать прочь болельщиков ЦСКА, и несколько тысяч «спартачей» окружают малую спортивную арену Лужников. Известно, что фанаты ЦСКА насчитывали в своих рядах несколько десятков человек, и они серьезно пострадали от огромной толпы «красно-белых». Весьма примечателен тот факт, что некоторое время спустя милиция стала хватать всех, кто имел при себе спартаковскую атрибутику.
Армейцы и не думали сдаваться, хотя, казалось бы, все было не в их пользу: уже в 1981 году они собрали очень серьезную банду. В «Лужники» на матч «Спартак» — ЦСКА пришли приблизительно 150 человек в красно-синих цветах. Они разместились на трибуне «D», спартачи сели на трибуну «B». Спартаковская трибуна вмещала где-то 25 тысяч зрителей, и на ней всегда присутствовали 15–20 тысяч «красно-белых» (фотографии того времени это подтверждают). Дерби завершилось победой «Спартака» со счетом 3:1. После матча «армейцам» пришлось очень тяжко, особенно в метро. Тогда они, конечно, не могли на равных соперничать со спартачами: их было очень мало. Правда, в том же году армейцы стали организовывать акции. Они принялись отлавливать «мясо» в метро, избивать их и снимать с них атрибутику.
Матч ЦСКА — «Динамо» 1981 года, на котором присутствовало вдвое больше «динамиков», чем «армейцев». Одна трибуна орала: «Кони!», а другая: «Мусор!». В начале 80-х фанаты обоих клубов нередко схлестывались друг с другом. Был случай, когда «красно-синие» «завалили» «динамиков» только за то, что те пришли на их матч. Но вскоре «динамики» объединились с «воинами» потому, что им всем надоела гегемония спартачей. Порознь они не могли ничего сделать со спартаковскими болельщиками по причине своего значительного меньшинства по сравнению с «красно-белыми».
В 1980 году после еврокубкового матча между «Спартаком» и «Женесс Эш» из Люксембурга, в котором Спартак победил 5:1, милиционеры сцепились с фанатами, в результате чего пострадало много ни в чем не повинных людей.
Следующей игрой по календарю была встреча между «Спартаком» и «Зенитом» в Москве. Она получила название «Матч против террора». Московские фанаты пришли на стадион с пластырями, опоясывавшими тело крест-накрест.
