Под насмешливым и недоверчивым взглядом Мэрфи я почувствовал себя ничтожеством по сравнению с Грацией Калливуд и другими богачами города.
— Хорошо! — сказал я, — мне можно возвращаться домой?
— Вы все еще проживаете у вдовы Калливуд?
Я ничего не ответил. Меня взяла злость. Кроме того, у меня болел низ живота, а из моего организма еще не улетучились последствия отравления кураре. Болело колено. Но больше всего меня злило то, что я не видел никакого просвета в этой серии бессмысленных убийств. Лейтенант сказал, что он скоро заявится в дом Грации и разрешит мне уехать.
Добравшись до виллы Грации, я заметил, что за мной следят.
Клер сразу открыла дверь, как только узнала мой голос. Она сразу заметила, что я чувствовал себя паршиво, и уложила меня в постель. Я спросил, как себя чувствует Грация.
— Она спит. Я дала ей успокоительное. Затем она спросила, где я был все это время. Я ответил ей общими фразами. Мне не хотелось переживать еще раз то, что я пережил за последние несколько часов, даже мысленно.
— Мара и кухарка здесь?
— Да, здесь. Может быть, вам что-нибудь приготовить?
— Нет, — сказал я, вставая с постели, — мне хотелось бы поговорить по телефону.
Подойдя к телефону, я увидел, что справочник открыт все еще на букве «к» и фамилия Кастелло подчеркнута красным. Набрав номер гаража на улице Всех Святых, спросил, там ли Сэм Берроу, но мне ответили отрицательно. Затем у меня поинтересовались, кто я такой. Вместо ответа я бросил со злостью трубку.
— Я здесь! — раздался за моей спиной голос.
Повернувшись, я увидел черную физиономию Сэма Берроу.
Он стоял, прислонившись к косяку двери, и ухмылялся во весь рот.
— Ты, наверное, соскучился по нам, не так ли? — спросил он, расплывшись в широкой улыбке.
— Мальчик, иди сюда! — позвал он кого-то. — Ты посмотри, какой сюрприз! Гервин, иди и поздоровайся со своим лучшим другом. Ведь ты так хотел видеть этого проказника и шалунишку Бакстера!
Из-за спины Сэма появилась гигантская фигура Гервина Гранта, рядом с ним — Красавчик Китаеза. На Гервина было страшно смотреть. Под здоровым глазом у него было черно, а выбитый правый перевязан окровавленной тряпкой… Была перевязана и его разорванная щека… Они оба держали пистолеты. Здоровый глаз Гервина прямо-таки пылал ненавистью. Я сделал знак Клер, чтобы она уходила, но Сэм серьезным тоном сказал:
— Она тоже останется!
Клер остановилась, глядя на него испуганными глазами.
— Слушай, дорогой наш друг! — обратился ко мне Сэм. — Ты не слишком удачно пошутил с Гервином, и доктор сказал, что в ближайшие две-три недели он не сможет разговаривать. Но то, что он думает о тебе, я знаю и с удовольствием буду переводить. Так ведь, Гервин?
У того от злости, казалось, выскочит единственный глаз, и он сжимал свой пистолет так сильно, что у него суставы на руках стали белыми. В ответ на вопрос Сэма он промычал что-то невразумительное, тыча в свою сторону пистолетом.
— Я понял, понял! — снова заулыбался Сэм. — Тебе хочется его прикончить!
Гервин утвердительно кивнул головой.
— Конечно, ты это сделаешь. Успеешь, успеешь, — заверил его Сэм, — пусть он только ответит на пару вопросов, а потом ты с ним поговоришь, отведешь душу. А мы тем временем отведем душу с этой милой девушкой, так, Красавчик?
— Мы что, пустим его в расход? — спросил молчаливый до сих пор Красавчик.
Чтобы подбодрить Клер, я улыбнулся ей и сказал:
— Они нам ничего не сделают! Вы не имеете никакого отношения к этой истории!
— Решать буду я, — перебил меня Сэм, — имеет она отношение или нет. И потом, — он внимательно осмотрел с ног до головы дрожащую от страха Клер, — после того, что мы с ней сделаем, ей вряд ли захочется жить дальше. Так что лучше уж мы ее прикончим сами. Красавчик большой специалист по этой части. Но ты в любом случае умрешь раньше нее, так что тебя не будет грызть совесть, что ты ничем не смог ей помочь.
— Слушай, Сэм, а за что ты хочешь убить меня? Ведь у тебя было столько возможностей до этого времени, когда меня отнесли в эту проклятую шахту. Ты что, забыл, как ты спас мне жизнь?
— Да нет, почему же? Но теперь я вижу, что совершил глупость, хотя Джордж говорил, что тебе можно доверять.
— Вот видишь! А по какому поводу он говорил это?
— А по поводу того, что ты наркоман! — ответил он с отвратительной улыбкой.
— Ну, это было давно… — пояснил я, опуская глаза. — Но потом я вовремя спохватился и понял, что к чему…
Наркотики — ими я занялся исключительно для того, чтобы забыть кошмары, пережитые в Корее. А сейчас я ненавидел этих подонков, знавших о моем прошлом, ненавидел Джорджа, который хотел впутать меня в это дело.
— Гервин, ты можешь кончать с ним! — бросил Сэм через плечо.
У меня внутри все похолодело. Я видел перед собой здоровый глаз Гранта, в котором горело единственное желание — убить меня.
Гервин мягким шагом приблизился ко мне, и не успел я ахнуть, как он залепил мне такую пощечину, что я отлетел в угол. Когда открыл глаза, то увидел стоявшего надо мной Гранта. Его пистолет был направлен в мой правый глаз. Я смотрел в смертельное отверстие, не моргая. Раздался выстрел, и Гервин, уронив пистолет, повалился на пол. Красавчик Китаеза мгновенно повернулся к окну, но в ту же секунду пуля настигла и его.
В дверях стояла Грация, сжимая в руках дымящийся пистолет. Взгляд ее был отрешенным, а сама она производила впечатление ненормальной.
Сэм, не теряя ни секунды, схватил Клер, и, прижав ее к себе, бросился бежать. Я в два прыжка настиг его, но он швырнул Клер прямо в меня и скрылся за дверью. Пока я старался удержаться на ногах, чтобы не упасть и не придавить Клер, краем глаза увидел, как Грация спокойно повернулась и исчезла в дверях, ведущих в сад.
Чтобы окончательно прийти в себя, мне потребовалось какое-то время. Я бережно уложил Клер на диван и спросил ее, как она себя чувствует. В ответ она только слабо улыбнулась и закрыла глаза. В комнате еще стоял сильный запах пороха. Я подобрал свой кольт, выпавший у меня, когда Гервин дал мне последнюю в жизни пощечину, и подумал о том, как я буду оправдываться перед Мэрфи, хотя лично я никого не убивал, но был свидетелем практически всех убийств.
Я с трудом разогнулся и медленно побрел наверх. Поднявшись туда, я распахнул дверь спальни Грации. Она спокойно лежала на кровати в полутьме своей комнаты. Я бесшумно приблизился к ней и наклонился к лицу. Оно было неподвижным и серым.
— Той дозой, которую я ей дала, можно усыпить даже слона, — услышал я за спиной голос Клер. — Вы ее теперь и пушкой не разбудите! Как она сумела встать и застрелить этих двух типов, — это для меня загадка. Полнейшая! Да, кстати, Ник, что это были за люди и что они хотели от вас?
Я резко ответил:
— Ты что, из отдела по расследованию убийств?
Но она не обратила на меня внимания, игнорируя мой наглый тон, и продолжала:
— Если она спала, в чем я не сомневаюсь, то кто же тогда стрелял в этих бравых симпатичных парней? Я не верю в парапсихологию — я материалист, и всякие оккультные шутки мне не по душе.
— Клер, да что вы такое говорите? Видно, вы очень устали. Хотите, дам вам что-нибудь успокоительное?
Немного помолчав, я добавил:
— Простите меня, Клер, за резкость. Вы правы, здесь что-то не так! Совсем недавно я видел человека
