Такая жёсткость возмутила
Ясиноватовский народ.
Угроза примененья силы
Заставила созвать их сход.
Но времени не дав на роздых,
Солдаты митинг тот – взашей:
Прикладами, стрельбою в воздух,
Угрозами гоня людей.
Командовал пехотной ротой
Жестокосердный капитан
Карамышев – с большой охотой,
От власти и от водки пьян.
Хлебал из фляжки без утайки
Он самогонный скородел
И лично пару раз нагайкой
Кого-то от души огрел.
И после этого разгона
Ясиноватский комитет
Послал за помощью, резонно
Считая: нужно дать ответ.
К тому ж с утра известье было:
Авдеевцы отряд драгун
От станции прогнали силой,
Задав тем знатный карачун.
Вот так и приняли решенье
Лихих авдеевцев позвать
Не то, чтоб войску дать сраженье,
Но чтоб отменно напугать.
А Прохор с гришинским отрядом
Как раз в Авдеевку примчал –
Вдруг, мол, какая помощь надо
В гоненье «царских прихлебал».
Но коль «цепные псы режима»
Сбежали, отхватив сполна,
То помощь гришинской дружины
Здесь оказалась не нужна.
А их соседям – помощь к месту:
Дейнега и его отряд
С авдеевской дружиной вместе
В Ясиноватую спешат.
* * *
Таким он был – кровавый пятый,
Сверхреволюционный год.
В стране, волненьями объятой,
Метался и кипел народ.
Как будто некий страшный вирус
Людские души поразил
И разом отношенье к миру
Перекрутил и исказил.
* * *
Разведчики вернулись вскоре
И доложили, что солдат
В округе нет почти – в дозоре
Лишь несколько постов стоят:
На входе в станцию, у кассы,
У телеграфа... Как тут быть?
Дружинники своею массой
Могли б легко их задавить.
Но вызывало подозренье
Решение лишь трёх бойцов,
Определить на охраненье,
А не полсотни стервецов.
А вдруг, прикрывшись недоглядом,
Карамышев решил схитрить,
Чтоб пролетарские отряды
В свою ловушку заманить.
Как офицер он был обучен
Войны искусству и владел
Бунтарских лидеров получше
Стратегией подобных дел.
Но и над опытом довлеет
Порой решительный напор
Назло всему, что смысл имеет,
И логике наперекор.
Как крепко сжатая пружина,
Что силу долго бережёт,